Дин не могла уснуть. То, что случилось под вечер этого трудного дня, никак не выходило у нее из головы
Наставник долго рассказывал ученикам о преимуществах и недостатках тех видов магических и боевых искусств, из которых им придется выбрать один. Углем рисовал на деревянной доске таблицы и схемы. Сидевшая рядом Кася будто и не помнила о споре с подругой. В мягкое ухо Дин лились ее дерзские шутки по поводу шепелявости учителя и его привычки мечтательно прикрывать глаза. Дин кивала и улыбалась, в то же время пытаясь сообразить, к какому же решению они с Касей пришли. В том, что рыжая подруга выберет чистую магию, сомнений было мало. Дин попробовала представить себя друидкой 80 уровня, как ее мать. Она будет защищать родной город от бездушных, носиться по полю боя в сияющей броне и с длинным мечом и, забываясь в магическом экстазе, посылать на врагов сотни насекомых. Дин фыркнула. Насекомых она не любила. Когда ее мама тренировалась в своем мастерстве, маленькая саранча вечно застревала в ее хвосте. Но это был проверенный и самый распространенный в их кругах путь. Путь истинной лисы, проторенный десятками поколений друидов.
Очнувшись от размышлений, Дин заметила, что Кася уже не шепчет ничего ей на ухо, а на удивление серьезно вслушивается в слова Наставника. Учитель самозабвенно рассказывал об образе зверя. Зооморфы всех возрастов очень трепетно относятся к своей звериной сущности, и слушать об этой особенности своей расы готовы день и ночь.
- На этом все, - учитель улыбнулся, обнажив серые зубы. – В любое время можете прийти ко мне и задать вопросы о своем духовном пути. Но, думаю, я вам больше не понадоблюсь. Я передаю вас в руки следующих учителей. Это будут лучшие представители всех рас и профессий. Отнеситесь к ним с уважением и почтением. А сейчас мы пройдем на последний сегодняшний этап. Там вам раздадут оружие и первую боевую броню. Ну и, конечно, запишут на практические занятия.

В домик, где происходило таинство Выбора Пути, запускали только по одному, чтобы никто не смог повлиять на решение новоиспеченного ученика. Причем, запускать-то запускали, но не выпустили еще никого. Перед дверью осталось только четверо зооморфов-подростков: Дин и три оборотня. Большой увалень с косматой львиной гривой переминался с ноги на ногу, нелепо морщась. Двое других, спокойно опершись на перила крыльца, о чем-то тихо беседовали. Дин круглыми от ужаса глазами смотрела прямо перед собой и пыталась успокоиться. Но от страха ее било мелкой дрожью, а на лбу проступила пара капелек холодного пота. Она упрекала себя за то, что трусливо заняла последнее место в очереди, но когда последний оборотень зашел внутрь, Дин никак не могла заставить себя сделать твердый шаг к двери. Собственный хвост больно хлестал ее по голым икрам, от его бешеных движений подергивались и бедра, и даже плечи маленького друида. Внезапно распахнувшаяся дверь застала ее врасплох.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

… Враз почувствовав себя усталой, Дин поплелась за даосом и Ксуром по еще одному коридору. Куда он вел, она не понимала, но уж точно не назад, откуда они с воином недавно пришли. Меч жег ладони, и она перебрасывала его из одной руки в другую. Вот так молча они добрались до высокой двери.
- Выпрямись, друид! – нахмурился даос. – Там, за дверью, все твои товарищи, которые тоже прошли через Определение и сложный выбор. Они тоже устали, и с нетерпением ждут, когда же все закончится. А ты всех задерживаешь. Мы не войдем туда, пока твой вид не перестанет быть настолько страдальческим!
Дин покраснела. Найти в себе силы под конец дня было делом непростым. А еще этот меч… Он не давал о себе забыть, вдруг став тяжелым и нестерпимо горячим. Физические ощущения перекликались с внутренними беспокойствами, нарастая, как снежный ком, смешиваясь и готовясь вылиться наружу жаркими слезами. Необходимость торопливо приходить в себя не бодрила, а наоборот, угнетала и заставляла Дин уверяться в собственной беспомощности.
- Простите, учитель, - наконец промямлила она, надо же было сказать хоть что-то! – Но, видимо, я буду единственным зооморфом на сегодня, не выдержавшим это испытание…
Ксур грустно покачал головой, а даос раздраженно хмыкнул:
- Видимо, тебя успел утомить этот меч. Да не волочи его по полу! Потерпи хотя бы перед собственными друзьями. Ждать больше нельзя. Идем.
Когда воин открыл дверь, Дин ослепил свет фонарей. Оказывается, дверь выходила во внутренний дворик. Там по кругу стояли зооморфы, прошедшие День Определения. Все восторженно зааплодировали, встречая, впрочем, вовсе не Дин, а даоса. Друидка быстренько нырнула в толпу и растворилась в ревущем кольце своих сверстников. Чтобы не упасть от усилившейся усталости, она облокотилась на меч, вонзив его в землю. Клинок мгновенно погас, чем очень удивил Дин. Первый сюрприз от собственного оружия потряс ее и порадовал одновременно: руки перестала жечь неудержимая энергия, да и меч теперь не привлекал внимание, не горел желтым пятном на фоне сиреневых и зеленых оружий окружающих. Даос что-то говорил. Дин его совсем не слушала. Она наконец смогла расслабиться, и теперь разглядывала остальных зооморфов. Переводя взгляд с одного лица на другое, Дин не могла избавиться от ощущения, что на нее кто-то давно и пристально смотрит. «Не он, и не она, и не этот…», - лица мелькали все быстрее, пока ее глаза не встретились с прищуренными глазами подруги. «Кася!» - беззвучно, одними губами, произнесла Дин, улыбаясь. Кася кивнула, дернув рыжим ухом. Дин наклонила голову, разглядывая подругу. Какая она, оказывается, красивая, Дин не замечала этого раньше. Аккуратные большие уши с маленькими темно-бурыми кисточками на концах, маленький носик и прищуренные карие глаза, две длинные рыжие косички, спокойно лежащие на груди. Взгляд Дин скользнул ниже, по худым рукам подруги до тонких белых пальцев, сжимающих ярко-желтый меч. От неожиданности Дин вздрогнула. Не может быть! «Наконец-то заметила», - словно говорила Кася, самодовольно усмехнувшись. «А ты что выбрала?» - она вопросительно вскинула голову. Дин радостно выдернула из земли Меч Черной Магии. Тот будто этого и ждал, вспыхнув солнечным светом, и еле заметно мигнул, словно приветствуя брата-близнеца. Реакция Каси была более чем неожиданной. Нет, она не обрадовалась, что подруга сделала тот же самый выбор, не расплылась в улыбке, как Дин. Напротив, рыжая друидка в недоумении повела бровями и, воровато оглянувшись, беззвучно зашипела, смешно сморщив носик. В другое время Дин бы непременно рассмеялась, но подруга, казалось, не шутила. НА лисьем жаргоне шипение и характерное подергивание кончиком хвоста означало только одно: вызов. Дин в ужасе шагнула назад. Спасительный колокольчик в руках даоса просигналил конец Дня Определения.

Дин не моргая смотрела на потолок. Самого потолка в темноте она не видела, но знала, что он там есть, каменный и скользкий. Сумасшедший день пронесся в голове, и мозг наконец успокоился, даруя желанную пустоту уставшему сознанию. Разложить по полочкам все, что произошло – об этом и речи быть не могло! «Ес-ли-ты-сей-час-морг-нешь… - нашептывала Дин детскую считалочку, - То-на-зем-лю-у-па-дешь… Ку-вырк-нись-хвос-том-виль-ни-за-но-во-иг-ру-нач-ни…». Если ты сейчас моргнешь, то на землю упадешь, кувыркнись, хвостом вильни, заново…
… игру начни! – Дин засмеялась, откинувшись на спинку кресла. – Мне кажется, это хорошая альтернатива заезженному «Гейм овер».
- Не знаю, не знаю, как-то по-детски, что ли, - Роберт не мог не улыбаться, глядя, как она смеется. – Запомни свою считалочку, а я пока дорисую героев.
- Как скажешь, - Дин пожала плечами и кокетливо поправила каштановую челку. – Так какая будет команда для мисс Прототип?
- Планшет к бою, пальцы на стааааарт! – Роберт крутанулся в компьютерном кресле вокруг своей оси. – Рядовой, занять позицию номер два!
Дин, смеясь, вскочила с кресла:
- Есть, сэр. К позированию готова!
- Опять в своих фантазиях будешь витать, пока я рисую?
- А что ж мне еще делать! Скучно же вот так просто стоять, - Дин очень любила эти сеансы рисования с Робертом, ей нравилось быть образцом для создания нового, хоть и нереального, существа.
- Ну, повторяй свою считалочку, чтобы не забыть, - Роберт подмигнул и пропал из этого мира, растворяясь в своем искусстве. Дин показалось, что пропадал он постепенно. Сначала исчезли его волшебные пальцы, чувственные, горячие. Когда они прикасались к ее щеке, Дин, казалось, рождалась заново. За пальцами пропали и руки, сильные мужские руки, небрежно держащие перо и планшет на коленях. Вслед за руками растаяло его тело и лицо с застывшей и ничего не выражавшей улыбкой. Дин стало грустно, когда исчез и его взгляд. Нездешние глаза с длинными ресницами смотрели на нее бесстрастно, механически разглядывая каждую линию ее тела.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Сквозь прикрытые веки настойчиво светило утреннее солнце. За окном ворковали голуби, тикал будильник, и ему, казалось, наплевать на все, даже на время, которое он вынужден отсчитывать.
- Да вставай уже! – резкий голос заставил Дин открыть глаза. Над ней, словно разозленный бес из подземелья, стояла мама со сковородкой. Она постукивала острыми ногтями по чугунной посудине, и звук этот очень напоминал тиканье часов. Дин зевнула и села на кровати. Злобный мамин взгляд и бешено плясавший хвост вызывали недоумение.
- Так бы и дала по башке, да боюсь последние мозги отбить! – мама замахнулась сковородкой и скривила рот. Дин очень хорошо ее знала: ее молодая мать никогда не шутила, у нее просто не было чувства юмора. Все, что она делала и говорила, было искренним. И вот сейчас она совершенно искренне бесилась. Поэтому, ни слова не говоря, Дин вскочила с кровати и кинулась приводить себя в порядок. Мама проводила ее яростным взглядом, еще раз для порядка замахнувшись сковородкой, и убежала на кухню.
Умываясь холодной водой, Дин лихорадочно перебирала свои недавние поступки, которые могли так разъярить маму. Не может быть, что она узнала о вызове! Да это и не вина Дин… А вдруг она неуважительно разговаривала с даосом? Или он узнал про украденный виноград? Стоп! Она не будет ни о чем думать, все равно сейчас идти завтракать, мама не замедлит обо всем сказать. И Дин сосредоточилась на выборе одежды. Из самого дальнего уголка шкафа друидка пальцами выудила тоненькую голубую тряпочку. В развернутом виде тряпочка представляла из себя ну очень короткую юбку. Причем, юбку без разреза для хвоста. Это была юбка для девушек-магов и воительниц, красавиц Города Мечей. Из командировки Дин привез ее отец, не особо разбирающийся в тонкостях девичьей одежды. Носить такую юбку было особым шиком для счастливых (или не очень) обладательниц хвоста. Ведь приходилось постоянно свой хвост контролировать. Малейшая эмоция - и юбка могла задpaться до самой поясницы. Дин ни разу не надевала эту «тряпочку», но сегодня, в первый день занятий, ей хотелось быть на высоте. Поэтому к юбке она подобрала босоножки на шпильках и топ-корсет, сжимающий талию и заставляющий порой задерживать дыхание. Расчесав волосы, друид повязала на ухо голубую ленточку и, вздохнув, поплелась на кухню.
На столе стояла тарелка с жареным механически крабом. Его хитин из синего стал темно-фиолетовым, но выглядел он как живой. Краб свесил одну клешню с тарелки на стол, словно вот-вот собираясь шагнуть на скатерть. Рядом стоял стакан с любимым напитком Дин – компотом из бутонов диковинной росянки. Мама варила его каждую неделю, собирая с прирученных растений нераспустившиеся цветы и аккуратно отделяя от них острые зубки и липкие языки. Дин не решалась сесть. Ее мама молча смотрела на нее, облокотившись на стол.
- Ешь, горе, - наконец произнесла она, и Дин не заставила себя долго ждать.
Пока дочь уплетала горячее мясо краба, запивая кислым компотом, друидка-мама изливала на нее свои переживания. Оказалось, ее возмутил выбор Дин. Придя вчера домой с вечерней тренировки, и увидев Меч Черной Магии, она очень испугалась. Ведь не для того она растила и учила дочь, чтобы та всю жизнь мотылялась по миру рыжим потрепанным комком нервов. Куда спокойнее и перспективнее было стать магическим друидом, тогда она смогла бы научить маленькую дочку всему, что умеет сама. А теперь Дин придется долго трудиться, вставать чуть свет, переживать обращение в лису и постепенно срастаться со своей звериной сущностью. Меч Черной Магии стирает грань между двумя сущностями друида. Неужели она не знала? Да теперь семья рискует потерять ее навсегда, ведь не каждый справится со своей звериной половинкой. И если Дин согласится, она пойдет оббивать пороги и добьется ее назначения на День Определения через год, чтобы ее дочь смогла исправить свой выбор.
- Ах, мое солнышко, - на щеке мамы блеснула слеза. – Я очень боюсь за тебя, и не смогу тебе помочь.
Дин дожевала краба и нахмурилась:
- Мама, да я стану позором всего города, если соглашусь на это! Обещаю, что не буду торопиться в учении и изводить себя. Освою звероформу аккуратно, уговорю даоса дать мне лучшего учителя, пойду, наконец, работать, чтобы оплатить достойное обучение.
Мамины руки обвились вокруг шеи Дин. Затем родные пальцы пощекотали ее уши, поправили ленточку, пригладили челку.
- Главное – будь всегда спокойна. И помни, что твоя мама тоже не лыком шита, - мать Дин улыбнулась, поправив фартук. – Беги на учебу, да не забудь Акелу! Я разрешаю тебе забрать его раньше срока. Конечно, управлять им ты пока не умеешь. Просто позволь ему бегать рядом и привыкать к новой хозяйке.
Дин вскочила со стула, чмокнула маму в щеку и выбежала за дверь. Пес с радостным лаем кинулся следом.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Как хорошо летним утром не спеша шагать по заросшей тропинке, ощущая кожей щекочущие лучи солнца и одновременно сырую прохладу. По ногам Дин весело пробежали мурашки и исчезли где-то в пятках. «Видимо, в траве спрятались», - про себя хихикнула друидка. Глядя на семенившего рядом Акелу, она думала, что тоже не прочь сейчас безо всяких условностей наслаждаться этим миром. Трава мягко приминается под лапами, оставляя на них холодную росу, клыки в приоткрытой пасти холодит свежий ветерок, горячий язык подрагивает, гоняя воздух… А для этого нужно превратиться в лису. Дин оглянулась. Она уже далеко отошла от домов, и теперь справа и слева от нее простирались звенящие тишиной поля. Воровато пригнувшись, Дин замерла. Сейчас или никогда! Хвост друида нервно заплясал, уши прижались, внутреннее напряжение нарастало. Почуяв близкое перевоплощение, Акела закрутился вокруг хозяйки, тычась мокрым носом в ее ноги.
- Отстань… - с трудом прохрипела Дин. Ее голосовые связки отказывались воспроизводить речь. Ушные раковины вытянулись и теперь мало напоминали маленькие аккуратные кошачьи ушки. Но перевоплощение никак не получалось, Дин чувствовала, что ее колени дрожат, сопротивляются, и ноги отказываются превращаться в лисьи лапы. Ситуация становилась опасной, на полпути к звериной форме останавливаться было никак нельзя. Дин затрясло, к самому горлу нахлынула нестерпимая тошнота, желудок скрутило. Обычно с перевоплощением ей помогала мама. Да и отец всегда был рядом, готовый собственным примером показать, где и что она делает не так. Здесь же на километр вокруг не было ни души. Помочь с лисьей формой мог только меч. Ее Меч Черной Магии, стирающий пропасть между человеческой и звериной сущностями. Со Дня Определения каждый звероморф имел полное право воспользоваться своим оружием. Но случаи тяжелых болезней, «недопревращений» и даже смертей были в первое время нелегки. Каждый год город оплакивал самых отчаянных, но не очень умных детей. Правда, думать было поздно. Д а какое там поздно! Невозможно! Мыслить и рассуждать становилось все сложнее. Вмиг похолодевшими пальцами Дин с трудом нащупала рукоять меча. Внезапно сознание потухло, как выключенный свет…

Сердце тихонько ныло, стабилизируя свой ритм, когти до боли впились в землю. Перед глазами Дин качнулась трава. Мысли постепенно возвращались, и друидка вне себя от счастья закрутилась на месте, радостно рыча. Акела скакал рядом. У нее получилось! Она жива и невредима, перевоплощение завершено! Сама! Без чьей-либо помощи! Маленькая лиса ныряла под брюхо псу вдвое больше нее самой, перескакивала через него. Болезненные ощущения еще оставались, но Дин не обращала на них внимания. Они всегда присутствуют в момент перевоплощения и сразу после него. Пройдет! Но вдруг Дин заметила, что одно ощущение не проходило, а наоборот нарастало. В ее груди что-то пульсировало. Глянув на свою белоснежную грудку, лиса подскочила на месте. В груди светилось желтое пятно. Так вот куда делся ее меч! Дин села, пытаясь отдышаться и успокоиться. «Бояться нечего, – твердила она себе. – Видимо, так и должно быть. Ведь именно благодаря этому мечу я сейчас жива и так энергична». Шутливо фыркнув на Акелу, Дин побежала по тропинке вдоль зарослей пшеницы. Щуриться на солнце было так приятно, запахи стали в сотни раз острее. Акела радостно побежал за ней, пытаясь в шутку поймать зубами ее хвост. Внезапно этот самый хвост, только что игриво манивший пса, куда-то пропал. По инерции пес пробежал несколько метров вперед. Резко затормозив, он в недоумении тряхнул головой. На тропинке ее хозяйки не было. В зарослях пшеницы послышалась возня, пес скакнул на звук. На земле в бешеной схватке сцепились две лисы. Подмяв под себя яростно рычавшую соперницу, очень крупная лисица пыталась вцепиться ей в горло. Акела предупреждающе залаял и приготовился откусить наглому зверю седой хвост

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Дин просыпалась медленно. Вроде бы утро, но тело устало и капризно ныло. Шею саднило, губы и щеки пощипывало от многочисленных царапин. Тихонько простонав, Дин села, скинула одеяло. Привычным движением она потерла глаза, осторожно прикоснулась пальцами к тому месту на шее, где еще недавно была ранка. Кровь не текла, и это было очень хорошо. Тишина. Только будильник мерно отбивал свой ритм. Будильник! Забыв про боль во всем теле, Дин резко вскочила. Она не в своем мире. И, о, великий дракон! Она впервые это осознает! Скорее! В том мире она может проснуться и… все пропало! Нужно взять что-нибудь с собой! Во что бы то ни стало! Дин заметалась по комнате. Несколько минут она лихорадочно переворачивала тетради и книги на столе, одежду в шкафу. «Да чего я хочу здесь найти, взять с собой что-нибудь просто нереально!» - Дин устало облокотилась на подоконник, глядя в окно. На балконе уже собирались голуби, ожидая утренней порции крошек. Голуби! И как она раньше не догадалась! В ее родном мире этих птиц просто не существует. А она – она знает даже их название, наизусть помнит внешний вид. Осталось изучить только… их вкус! По-лисьи осторожно Дин сделала шаг на балкон. Второй, третий… резкий выпад и..! В руке Дин остались только два пера из птичьего хвоста. ДА уж, прыть у здешних людей совсем не та… Вдруг вокруг нее словно качнулось пространство. Схватившись за перила балкона, Дин еле устояла на ногах. Только не это! Она просыпается! А предстояло еще одно, не менее важное дело: оставить что-нибудь здесь! Когда девушка кинулась в комнату, ее уже сильно трясло. Плечи ходили ходуном, движения рук было сложно контролировать. С большим трудом она схватила со стола ножницы и решительно отрезала приличную прядь волос. Из последних сил Дин запихнула голубиное перо в рот, сжав его зубами.
Кто-то сильно тряс ее за плечи.
- Проснись! Дин, ты в порядке? – знакомый немного скрипящий голос.
Друидка открыла глаза. Что-то сильно щекотало ее небо. Дин чуть было не сглотнула странный комочек во рту, но вовремя опомнилась. Не обращая внимание на обеспокоенного даоса, тормошившего ее и что-то быстро говорящего, она аккуратно вытащила изо рта сломанное и намокшее голубиное перо.

- А что было потом? – Дин остервенело жевала неописуемо вкусную пшеничную лепешку.
- Потом ты… ой, то есть она, - поправился Ксур, получив от даоса подзатыльник. – Она просто стала задавать вопросы. Невероятно, сколько «почему» да «как» сыпалось из твоей, ой, ее головы!
- Мы сразу поняли, что это не ты, - наконец заговорил даос. – Взгляд совсем другой, более серьезный, что ли. И удивленный. Она вертела головой в разные стороны и была уверена, что это сон. А мы разубеждать не стали, не посмели…
- Как же это стало возможным? – Дин перестала жевать. Когда она была в том мире, то и подумать не могла, что «другая она» могла оказаться здесь. Да даже не задумалась об этом!
- Ты была ранена и уснула в звероформе, - даос пожал плечами. – Твоя связь с нашим миром ослабла. А с противоположным, видимо, усилилась. Но вот как она оказалась здесь, ума не приложу.
- А вы? – друидка подозрительно прищурилась, - что здесь делаете?
Ксур и учитель переглянулись. Ксур втянул голову в плечи, старик цыкнул и вздохнул:
- Да вот спаситель твой за мной прилетел сразу, как ты тут уснула. Летим, говорит, скорее, пока кто-то кого-то не найдет. Я не сразу разобрался. Но прилететь пришлось. И, как оказалось, не зря. Еле вернул тебя в первоформу. Чего вы тут натворили с подругой, я хотел от тебя услышать.
Дин поспешно запихнула в рот остатки лепешки и принялась рассказывать о своей глупой драке. В голове у нее все складывалось более-менее логично, но повествование получалось сбивчивым и спутанным. К чести своей, Дин не забыла про вызов и нападение, упомянула о приручении Акелы и счастливом спасении и, задумчиво закатив глаза, теперь вспоминала кое-какие нужные детали.
Даос прервал ее мучения:
- Достаточно. А где ты съела птицу?
Глаза Дин округлились. Она и не заметила, когда этот старик успел взять с ее колен слипшееся перо. Даос тщательно разглядывал его, даже понюхал:
- И что это за птица?
- Я ее не ела… - Дин тянула звуки, будто стараясь оттянуть «момент истины». Но отвечать пришлось. – Я ее пыталась съесть.
- Там? – прошептал даос. Дин молчала.
- Там?! - а вот это он уже прокричал, сердится, видать…
Друидка нервно застучала хвостом по земле. Чего этот старик разворчался. Ей итак досталось. Укус на шее болел, все ноги разрисованы царапинами, на губах наверняка останутся шрамы от зубов Каси. Но пришлось подчиниться. Исподлобья глядя на своего мучителя, друидка зло рявкнула:
- Там! И что?!
Даос вскочил, схватил посох и, сотрясая им над головой, теперь уже не сдерживал эмоции. Он был в бешенстве от того, что Дин посмела вмешаться в дела богов! Что она чуть не убила птицу, которую боги наверняка любили. Девушка затравленно фыркала. Внезапно в неравный спор вмешался Ксур.
- Отец, я спас Дин не для того, чтобы ты тут ее в землю втоптал! - две пары глаз, казалось, тут же попытались испепелить воина горящими взглядами.
- Главное, что она не оставила ничего там! – воин многозначительно поднял вверх указательный палец. Дин хихикнула. Теперь ей предстояло рассказать еще об одном своем подвиге.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Дыхание перехватило. Меч в руке мигнул, и теперь еле заметно светился как тлеющий уголек. Акела рычал. Выдержав паузу, будто подбирая нужные слова, даос невероятно медленно проговорил:
- Дин, успокойся. – Нацелив посох на пса, он требовательно протянул свободную руку к воину ладонью вверх. Ксур, нахмурившись, что-то доставал из кармана. «Сейчас скрутят», - мелькнуло в голове Дин, и она пригнулась, заняв самую удобную позицию для сопротивления. Пес припал к земле, готовясь к прыжку. Меч, зажатый в руке, ослепительно вспыхнул. Хвост бешено заплясал.
- Она не в себе что ли? Давай сюда! – Учитель на мгновение отвернулся. В тот же момент Дин с силой оттолкнула Ксура, перепрыгнула через посох даоса и кинулась на улицу. Пес рванулся за ней. Внезапно ее ноги скрутила какая-то сила, друидку с головой накрыло ледяным вихрем, развернуло на 180 градусов и бросило обратно, прямо к ногам учителя. Даос плюнул на пальцы и потушил дымящийся посох.
- Пора менять, - вздохнул он. Ксур усмехнулся и подмигнул друидке, нелепо лежащей на земле и уставившейся прямо перед собой. На земле валялись осколки разбитой бутылочки с весенним чаем. Пес с тревогой обнюхивал ее волосы. Дин стало нестерпимо стыдно, казалось, даже кошачьи уши покраснели. Поджав хвост, она встала с земли, подняла валяющийся рядом меч и как можно жалобнее, снизу вверх, посмотрела на старика-мага. Тот словно был рад, что довелось использовать магию. Он самодовольно поглаживал бороду, вокруг глаз заиграли лучики улыбки. Ксур стоял рядом. Улыбаясь, они были необычайно похожи друг на друга. Зеленые радужки чуть прищуренных глаз, широкие скулы. Отец и сын насмешливо смотрели на нее, одинаково приподняв правые уголки губ. Ксур шутливо нахмурил брови:
- И зачем я тебя спасал, ты ж безумная какая-то.
Даос хмыкнул:
- Обедать пора, дурочка. Я так вообще от голода умираю.
- Простите… - наконец выдавила из себя Дин, все так же затравленно глядя на учителя. – Просто я хочу к маме, хочу закончить обучение, не хочу в ссылку. В тюрьму тоже не хочу!
Даос изумленно глянул на Ксура:
- Ты ее не ронял, пока летел? У нее же в голове бардак. – Ксур, состроив насколько мог серьезную мину, покачал головой.
- К маме твоей мы вместе зайдем, – даос еле скрывал улыбку. - Да и какая ссылка! Учиться ты поедешь! В самую лучшую академию в мире! Заходи давай в дом, будем обед готовить. Пока будешь есть, расскажу тебе все.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Войти в дом было страшно. Войти в дом было необходимо! Заранее виновато прижав уши и поджав хвост, Дин крадучись подобралась к двери. Сердечко Акелы в ее груди застучало сильнее, ощущая близость родного дома. Ну же! Всего-то постучать, выслушать поток маминых упреков, уткнувшись взглядом в пол, сделать пару шагов в прихожую и встретиться взглядами с молчаливым и хмурым отцом. А потом она передаст родителям запрос из школы с подписью даоса, еще немного потерпит мамины причитания и… дальше будет уже проще. Набрав в легкие побольше воздуха, Дин уже была готова робко постучать, но в этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла заплаканная мама Дин.
- Горе мое, - чуть скосив черные кошачьи уши набок, проговорила она, пропуская Дин внутрь. – Наконец-то ты пришла! Я уж чего только не думала! Конечно, даос приходил ко мне вчера днем и объяснил, что с тобой все в порядке. Но разве ж я поверила! Только теперь вижу, что ты цела и невредима. А я боялась, что меня обманывают.
Дин поняла, почему мама гораздо сдержаннее, чем она ожидала. Учитель ее здорово выручил! Теперь рассказывать про школу и предстоящую бойню будет легко! Хотя, пожалуй, про бойню можно и опустить. Пока мама помогала ей снять освободить от брони ноющее тело, Дин придумывала свой предстоящий монолог. Внезапно вышедший из кухни отец вмиг разрушил все ее планы.
- Вот и дооочь пришла, - едко прорычал он, клацнув клыками и прищурив тигриные глаза. – Идала, накрывай на стол, покормим нашего рeбенка.
Мать Дин убежала на кухню, радостно помахивая хвостом. А Дин, виновато глядя на оборотня, присела на стульчик в углу прихожей. Ситуация усложнялась в разы. Отцу врать она не умела. Нет, за него она совсем не беспокоилась. Ее папа всегда мечтал стать даосом и жалел, что смолоду пошел защищать город от захватчиков в составе обычного карательного отряда. Там он и познакомился со своей будущей женой, талантливым друидом Идалой. Влюбленные выбрали тихую семейную жизнь. И в то время как Идала была несказанно счастлива, ее мужа спокойная жизнь не очень-то устраивала. Он точно будет рад, что его дочь наверстает упущенное! Но мама… Ее маленький мир разобьется как хрустальная ваза. Пользуясь возможностью молча поесть, Дин жевала как можно медленнее. Родители сидели за столом напротив нее, так же молча глядя на свою единственную дочь. Отец семейства, оборотень Азур еще не подозревал, что через каких-то полчаса будет снаряжать для дочери в дорогу своего любимого коня. А Идала и представить не могла, что совсем скоро, глотая слезы, будет летать по дому, складывая в кожаный рюкзак все самое необходимое. Проглотив последний кусочек пирога, Дин наконец нарушила молчание.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

В маленькой комнатке было холодно, и Дин сжалась в комочек под тоненьким одеялом, засунув руки под подушку, а замерзшие пятки – под уснувшего в ногах Акелу. Спать легли уже под утро, но даос обещал, что даст ей выспаться и не будет будить до полудня. Благо, подкрепление к сторожевой вышке у моста должно прибыть как раз в это время. Дин отвернулась к стене и крепко зажмурилась, стараясь не видеть и не ощущать в темноте мягкого сияния своего меча, который настойчиво мигал. Его свет пробивался прямо сквозь ножны, будто меч хотел что-то сказать. «Я итак знаю о тебе предостаточно», - сердито прошептала Дин и натянула на голову одеяло. Очень хотелось побыстрее уснуть, а обдумать всю эту страшную чепуху завтра.
Будильник заорал внезапно, как и всегда. Любимая песня Дин, под нее просыпаться было легко. Девушка открыла глаза и потянулась. Даже выключать будильник не хотелось, но через пару минут вслед за ним всполошится и телевизор, а уж этого допускать было нельзя. Сев на кровати, Дин замурлыкала припев:
If today was your last day
And tomorrow was too late
Would you say good-bye to yesterday?
Would you…
Будильник замолчал, не успев передать эстафету телевизору. Дин усмехнулась и, тихонько напевая под нос песенку, пошла умываться.
Собственный вид в зеркале ее сегодня не радовал. Какие-то красные глаза, как будто не выспалась, припухшие веки, словно рыдала всю ночь. Да еще и эти волосы… Роберт ни за что не поверит, что ее сон стал явью. В каком-то непонятном приступе в своем кошмаре она вдруг отрезала себе прядь волос, да еще и на самом видном месте. Сколько теперь дней, недель, месяцев носить эти дурацкие заколки? А о том, чтобы коротко постричься и речи быть не может! Ведь Роберт так любит ее длинные волосы, прорисовывает каждую прядь, каждый непослушный волосок. Значит, придется повозиться с прической.
Дин почистила зубы, умылась, и теперь яростными резкими движениями расчесывала длинные русые волосы массажной расческой. Она помнила этот сон. Ей почему-то казалось, что она в этом мире чужая, да и воспоминания были какие-то совсем уж запредельные. Во сне она думала, что скоро вернется в свой мир и должна успеть оставить о себе какую-то весточку. И вот, догадалась волосы отрезать. Дин даже вспомнила, что не испытывала ни тени сомнения или сожаления, как будто отрезала решительным движением вовсе не свою собственную прядь… Вот и сегодня сон снова был все о том же: какие-то мечи, лисы, магия, страшная легенда. Воспоминание о ней заставило девушку вздрогнуть. Рука с расческой застыла над головой. Сегодня все должно закончиться. Больше никогда эти странные сны, имеющие над ней такую власть, не посмеют нарушать ее спокойствие и портить внешний вид. Вечером она пойдет в лабораторию сна. Врачи-то сумеют понять, что не так с ее мозгом… Дин нахмурилась. Правда, скорее всего, придется перестать быть прототипом для героини компьютерной игры, которую сейчас рисует Роберт. Ведь именно этими пикселями она и забила себе голову. Вот только завтра, в последний раз, она будет позировать своему любимому художнику. Покорчит пару часиков забавные рожицы, ничего с ней не случится, ведь он так просил…
Внезапно окно с шумом открылось, и в комнату ворвался холодный утренний ветер, принося с собой крики и шум со двора. Дин вскочила с кровати одновременно с рычавшим Акелой. На улице явно творилось какое-то безобразие. Она отчетливо услышала звон металла и звуки боевых магических заклинаний. Даже прийти в себя времени не оставалось. Друидка наспех надела лежащую на стуле походную одежду: какие-то болотного цвета брюки и серую куртку с непомерно длинными рукавами. Сунув под мышку свой меч и заворачивая рукава, шагнула в просторные сапоги с кожаными веревочками. Завязывать их аккуратно было некогда, поэтому Дин просто обернула ремешки несколько раз вокруг икр и завязала, как придется. Из комнаты в коридор, по коридору в столовую, мимо испуганно прижавшейся к плите круглой жрицы… Выскочив во двор, Дин оказалась в самом центре жаркой битвы.
Ксур на умопомрачительной скорости летал в воздухе на своем мече. Резко взмывал вверх, почти в свободном падении опускался практически до земли. Неотступно за ним следовала огненная птица. При каждом крутом вираже она пронзительно кричала и метала в воина свои горящие перья. Ксур же на птицу внимания не обращал, а, хмурясь от ожогов и отмахиваясь от перьев, пытался догнать черноволосого друида, летающего над двором верхом на огромном орле.
Прямо под ними стоял даос. Он крутил своим посохом и нашептывал одно заклинание за другим. Но, посылая огненного феникса или ледяной вихрь, он неизменно оказывался в эпицентре какого-нибудь магического урагана. Даос моментально накладывал на себя исцеление и снова направлял свой посох на противника, которым был не менее бородатый маг в одеяниях даоса.
Дин не знала, что и делать. Она так спешила на помощь друзьям, а теперь просто стояла на пороге дома, еле сдерживая рвущегося в бой пса за шкирку, и не делала ничего! Да и что она может, такая маленькая бездарность, в сражении настоящих опытных воинов!
- Да чтоооооооой этааа такое делается аааа!!!! – причитания круглой жрицы заставили Дин, наконец, опомниться. Жрица схватила друидку за плечи и закричала:
- В дом! В дом, скорее!
Истошный ор хозяйки постоялого двора донесся до слуха даоса. На секунду опустив посох, он крикнул в ответ:
- Уводи ее! – и тут же получил огненным шаром в лоб. Качнувшись и схватившись за ожог, даос вновь принял боевую стойку, вытянув перед собой дымящийся посох. Острый запах жженой кожи вызвал у Дин нестерпимую тошноту, забытый в руке меч ярко вспыхнул, озарив на мгновение весь двор и заставив огненную птицу испуганно шарахнуться в сторону. Крепко сжав рукоять меча, Дин оттолкнула жрицу и, сев на четвереньки, быстро стала читать заклинание.

«Проклятье! Сил почти не осталось даже на то, чтобы лечить самого себя! Из-за этой девчонки я пропустил целых два заклинания!» - Даос сжал зубы, вылетевшего из вражеского посоха феникса встретил слабый ледяной смерч. Феникс погас, но раскаленный воздух остыть не успел и опалил брови и бороду старика. И тут же в даоса полетел огромный горящий метеорит. Парировать было уже нечем, и старик изо всех сил прыгнул в сторону. Каменюга влетел в землю в паре метров от даоса. Не удержавшись на ногах от сильнейшего земного толчка, учитель-таки упал на землю. С трудом дыша, он приподнялся на локтях и сурово глянул на приближающегося мага. Посох отлетел слишком далеко, стало быть, теперь он почти безоружен. Лихорадочно соображая, даос прикинул, успеет ли он пожертвовать своим здоровьем ради последнего заклинания, который перенесет Дин и Ксура за километр отсюда. На лицо даоса надвигалась тень подходившего противника. Учитель решительно приложил пальцы ко лбу и быстро зашептал, но произошедшие вдруг события заставили его в изумлении замолчать.
Чертыхнувшись, маг споткнулся и растянулся на земле прямо рядом с поверженным даосом. Его длинная серая борода запутанными прядями разлетелась вокруг его лица. Резко перевернувшись на спину, маг вытянул перед собой посох, который сразу засветился синим светом. Он не успел увидеть, кто напал на него, так внезапно он был сбит с ног. Вот и сейчас он лежал, взволнованно озираясь. Но враг снова появился ниоткуда – из-за его головы прыгнула маленькая лиса и, перевернувшись в воздухе, приземлилась всеми четырьмя лапами ему на грудь. Маленький зверек рычал, оскалившись. Острые зубы замерли в сантиметре от горла мага. Посох сжимал в зубах огромный пес, рычавший, пожалуй, еще громче.
- Отпусти свою палку! – в лоб магу уперся посох учителя. – Битва окончена.
- А вот и нет! – голос прозвучал насмешливо, даже издевательски. Сердце даоса похолодело. «Какой знакомый голос!» Для верности стукнув посохом лежащего на земле мага по лбу, он обернулся:
- Роб! Не ожидал тебя увидеть, пес ты блохастый!
Нисколько не напрягаясь, огромный оборотень с волчьей головой держал за шкирку отчаянно вырывающуюся лису. Акела прыгал вокруг, тщетно пытаясь прокусить прочную броню на ногах зооморфа. Тряхнув друида так, что у Дин, казалось, мозг готов был выпрыгнуть из головы, он приказал:
- Ну-ка все оружие на землю! Воин, спрыгивай с меча, друид, отзывай своего петуха. А вы, уважаемый маг, вставайте. Я долго провозился с сидами у реки, уж больно быстрые, еле догнал. Чуть задержался, а у вас тут уже все вверх дном.
- Да что вам нужно от девчонки? Отпустите ее! – закричал даос. Роб спокойно ответил:
- То же, что и тебе, старик. Вот только достанется она нам. Ты и сам вез ее в Город Инея, но промыл бы ей мозги так, что она могла стать бесполезной. Хотя она итак абсолютно беспомощна – даже не умеет использовать магию в звероформе! – Когтистая лапа разжалась, и лиса, тихонько пискнув, упала на землю почти безжизненным воротником. Ксур кинулся к ней и, не обращая внимания на шипение сидящего на орле друида, бережно взял скулившего зверька на руки.
- Собирайтесь быстрее. Я буду ждать у входа. И не пытайтесь сбежать, у меня хороший слух! – оборотень презрительно фыркнул.
***
Все тело ныло, особенно сильно болела шея. Звон поднимался откуда-то из лопаток и, пройдя по позвоночнику до основания мозга, упирался в череп, пытаясь взять штурмом преграду. Дин боялась повернуть голову, даже моргать было больно. Поэтому она полулежала на плече Ксура, жмурясь, когда карету подбрасывало на кочках, и вся обратилась в слух.
- Даосы не могли не узнать об этих мечах, вот и отправили сюда Посвященных, - голос старика был грустным и чуть хриплым. Он сидел в тряской карете напротив Ксура и Дин и пытался как мог объяснить происходящее.
- Но почему они не ищут Касю? – удивился воин. Дин и сама задала бы этот вопрос, но помалкивала, не в силах произнести ни слова.
- Они и ее найдут, сын, - покачал головой даос. – Но Меч Раскаяния им нужнее, ведь тогда Меч Возмездия сам придет к ним в руки.
- Так, стало быть, им не девочки нужны, а сами мечи?
- Конечно, Ксур. Как только мечи встретятся, они отпустят друидов. Но для этого Дин придется пройти школу даосов чуточку быстрее, чем планировалось. Чтобы не умереть от лап своей заклятой подружки. Ведь ты сам сегодня видел – она ничего не умеет.
Щеки друидки вспыхнули, она открыла было рот, чтобы возмутиться, но ее опередил Ксур. Сжав кулаки, он почти закричал:
– Отец, ты что-то не договариваешь! Выкладывай!
- Тише, тише, - даос испуганно отстранился. – Я итак потерял много сил, защищая этот домишко. И ведь зря! Я знаю, сиды вовсе не сражались с оборотнем. Они были в сговоре с даосами и провели меня, хитрюги… Потому-то я не смог противостоять нападению. Хотя, это и к лучшему.
- Почему это? – рявкнул Ксур, и Дин испуганно глянула на него.
- Да потому! Мы просто не поняли друг друга! Но из-за этой неразберихи доедем до Города Инея гораздо быстрее. Там я лично поговорю с Верховным. Он-то пока не знает, что у меня те же намерения, что и у них.
- Использовать Дин?
- Ксур, прикуси язык, если чего-то не понимаешь. Это лучше, чем ссориться. Я ведь могу и отозвать рекомендацию в Школу Даосов.
Воин сердито хмыкнул. Ожоги на лице и руках болели, но еще сильнее было ранено его самолюбие. Сидеть вот так, запертым в карете, ему вовсе не хотелось. Он даже не мог видеть, куда их везут – окна кареты были забиты досками. Чтоб хоть как-то успокоиться, он взял за руку Дин и начал расспрашивать ее о последних снах. Даос довольно прищурился, погладив растрепанную бороду – об этом и ему не мешало послушать.

***
Другие города, чужие земли, интересные люди… Путешествия – весьма увлекательное занятие. Дин всегда мечтала много путешествовать. Ведь это так поразительно! Ты всего лишь видишь что-то новое, дышишь другим воздухом и прикасаешься к необычным вещам, и эти вроде бы незначительные ощущения порой переворачивают весь твой мир с ног на голову. Проезжая мимо разных поселений, столько поразительного узнаешь об их жителях… что даже и не снилось! Но Дин не удалось испытать эти захватывающие чувства. Мимо деревни У-Моста, Портового города, столицы Города Драконов и пристанища магов и воинов Города Мечей карета прогромыхала, остановившись всего пару раз в каких-то захолустьях. Мерный перестук копыт четверки лошадей, запряженных в карету, и нервный цокот привязанных сзади двух рыжих лошадей и Арбалета – вот и все, что слышали даос, Ксур и Дин. Почти сутки их даже не кормили. Да и уснуть никак не получалось. Поэтому, когда карета, наконец, остановилась, друидка весьма этому обрадовалась. Ноги и спину уже ломило от долгого сидения, и очень хотелось есть. Отец с сыном тоже выглядели измотанными. Вот уже несколько часов они молчали. Ксур вертел в руках какой-то перстень, а даос дремал, облокотившись на спинку сиденья. Тем не менее, когда дверь отворилась, выходить никто не поспешил. Только Акела рванулся было к выходу, но, почуяв тревожные чужие запахи, передумал. На улице было уже темно, редкие фонари почти ничего не могли осветить, поэтому, когда в карету кто-то заглянул, было видно только силуэт с непомерно большой почти круглой головой.
- Э-э-эй! Чего сидим? – все трое удивленно привстали. Говорившим явно была женщина. – Да выходите, народ! У нас тут уже все готово. – К лицу она поднесла фонарь, и Дин встретилась взглядом с молодой экстравагантной лучницей. У нее были очень пышные кудрявые волосы цвета свежевыпавшего снега, обрамлявшие ее бледные щеки и лоб. Девушка с лицом ангела и чуть раскосыми зелеными глазами заговорщически подмигнула друидке и исчезла из поля зрения так же быстро, как и появилась.

ps песня из будильника: Nickelback - If Today Was Your Last Day

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая