- Диана, - неуверенно, сверяясь пару раз с листочком, наконец, заговорила женщина в белом. – Ты, кажется, вовсе не больна. Просто стресс… какой-то легкий, нет повода для волнений.
Дин смотрела на врача, не моргая и чуть нахмурившись. Она даже не слушала натянуто улыбающуюся женщину, но какая-то информация до ее мозга все-таки доходила. Например, то, что зовут ее вовсе не Дин, а Диана. И что все с ней порядке. Просто были плохие сны. Просто нужно съездить отдохнуть, не о чем беспокоиться. Но Дин беспокоилась и все тут! Она только приходила в себя, ей хотелось протереть глаза, потянуться, уже привычным движением руки выключить будильник. А тут на тебе! И спальня какая-то совсем другая, и люди незнакомые… Белые! Неужели… Не может быть! Она попала уже в третий по счету мир и теперь затеряется в пространстве и времени навсегда!
- Да не волнуйтесь вы так, - ледяной рукой врач схватила Дин за локоть. – Идите домой и отдохните, сегодня выходной. Результаты можете забрать потом, они все равно еще не оформлены.
Дин механически встала и, даже не сказав ни слова, вышла из кабинета. Попав в другую комнату, она нашла свою одежду и быстренько избавилась от странной зеленой сорочки.
«Никак не могу проснуться», - пронеслась в ее голове мысль. ЧУЖАЯ мысль! Дин испугалась и собралась хотела было вздрогнуть, как обычно, но тело не слушалось. Вернее, оно не слушалось ее, Дин! А вот эту Диану, которая, кстати сказать, и была здесь всегда до нее. И вот присутствует сейчас, одновременно с Дин. Интересно, слышит ли Диана ее мысли? Друидка напряглась и по слогам произнесла про себя «ПРИ-ВЕТ!» Никакой реакции! Чужое тело все еще послушно собирало вещи и чертыхалось. «Ну ничего, я не так слаба», - Дин пустила в ход заклинания, самую смешную шутку и даже вспомнила самую слезливую историю, которую знала. Но на Диану это не действовало. Теперь они шли к лифту. Табличка «Не работает». Дин нахмурилась. Диана тоже. Странно скривив губы, она вдруг кинулась к лестнице и почти побежала по ней вниз. Раз, два, три, четыре… Дин ничего не оставалось, как считать ступеньки.

Последняя ступенька была окрашена красным цветом. Последняя! Даос уже еле дышал, но финишная черта всегда преодолевается с каким-то энтузиазмом. Старик почти запрыгнул на нее!

С лестницы – в коридор и направо, мимо гудящих белых людей. Я НЕ МОГУ НИЧЕГО СДЕЛАТЬ! ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ!

Расталкивая толпящихся в коридоре учеников, - к высокой стальной двери! Нет времени на приличия! Дверь распахивается без стука. Брысь отсюда, мелкотня! Я к Верховному!

Даже не прикрыв дверь, почти бегом, - к зеркалу. Невероятно! У нее получилось! Чуть дрожа от волнения, Диана почти прокричала своему отражению:
- Перестань хмуриться, я хочу улыбнуться!

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Даос говорил долго. Когда он ворвался в зал заседаний Верховного, его не стали останавливать и перебивать. Остальные даосы насмешливо молчали, рассевшись на скамье, полукругом огибающей стол, за которым сидел Верховный. Даос говорил о Дин, о том, что она уникальное существо, силу которого можно использовать во благо даосам и Посвященным. Многие грезят о другом мире, но только она способна влиять на происходящее в нем. Мало того, в Городе Инея ее способности общаться с другим миром возрастают в разы.
- Надо обязательно ускоренным курсом обучить ее искусству управлять своими магическими способностями, а в этом поможет меч! – Даос говорил очень быстро, словно боялся, что его перебьют. – А вот когда маленький глупый друид станет Даосом, тогда мы и воспользуемся его слабостями! Разрешите мне отправить ее в выпускной класс! Разрешите ей победить соперников! Научите высвобождать всю мощь своей магии и силы меча!
Даос замолчал. Он смотрел, не мигая, прямо перед собой, невольно разглядывая золотые волосы Верховного. Верховный сидел чуть на возвышении, и даос не мог видеть его лица, не подняв головы. Поэтому он созерцал только изумрудного цвета мантию в цветах, резной посох из кости и вьющиеся волосы до плеч цвета яркой луны. Одной рукой Верховный мерно постукивал посохом о каменный пол. Другая рука неподвижно покоилась на колене. Под сероватой кожей виднелись вздутые старческие жилки. Даос не смел поднять голову и взглянуть в глаза Верховному, поэтому приходилось ждать, когда тот соизволит ответить. Но на Верховного, казалось, слова даоса не произвели ровным счетом никакого впечатления. Ничего в нем не изменилось, ни одного нового движения не появилось. Даос вздохнул. Сейчас его вышвырнут вон. Вокруг уже начали перешептываться. Но когда шепот стал громче, и даосы повставали со своих мест, переговариваясь в полголоса, Верховый вдруг заговорил.
- Молчать… - казалось, он прошептал, но его мягкий голос был услышан каждым и отразился тонким эхом от стен. Все быстренько расселись обратно по местам, а даос, наконец, осмелился поднять голову и взглянуть в лицо Верховного. Златовласый старик смотрел на него, чуть наклонив голову. Он медленно встал, поправил волосы, пару раз стукнул посохом об пол и кивнул:
- Я обдумал. Варо, друг мой, ответишь на мои вопросы, будет по-твоему.
Даос радостно закивал. Он был готов на все, только бы его усилия не прошли даром.
- Для начала ответь, что нам делать с этой историей мечей, я знаю, скоро сюда прибудет второй Меч Черной Магии. А твоя девчонка не умеет ничего. Даже постоять за себя. Второй вопрос: как ты намерен контролировать действия друида в другом мире? И что нам делать с ней потом, после того, как мы получим, что нам нужно?
Варо облегченно вздохнул. Верховный задал легкие вопросы, и он сейчас на них ответит!
***
ДЕНЬ ПЯТЫЙ

Просыпалась Дин тяжело. Впервые после ночного путешествия между мирами так ныло все тело и кружилась голова. С трудом открыв глаза, Дин обнаружила, что еще и видит плохо. Перед глазами плавали круги, а все вокруг было мутным. Прищурившись, она разглядела перед собой чей-то силуэт. Кто-то определенно стоял у ее кровати и смотрел на нее, а Акела даже не реагировал. Ксур? Даос? Фигура была слишком тонкой и маленькой для мужчины. На всякий случай друид вскочила с кровати и нашарила в углу свой меч.
- Эй, полегче! – запротестовал силуэт.
- Элли?! – злости Дин не было предела. Да что позволяет себе этот дерзкий сид! Стоять тут возле ее кровати и пугать?
- Что, плохо тебе, друид? – «Да она издевается!» Дин взмахнула мечом, острие вспыхнуло прямо возле лица Элли, но лучница даже не отшатнулась.
- Дин, успокойся, я ведь помогаю тебе.
- Ну да, конечно, я тебе поверила, - постепенно зрение возвращалось. Из тумана появилось бледное лицо Элли, ее снежные кудри и белые перья над ушами. Элли вызывающе смотрела на Дин и еле заметно улыбалась. Сердиться на этого ангела было сложно, и друидка опустила меч. Лучница словно этого и ждала. По-хозяйски усевшись на кровать и сложив ногу на ногу, она, как ни в чем не бывало, защебетала:
- Я наблюдала за тобой. Возвращение было не из приятных, так? Но сила твоя возросла в этом месте. Я уже в выпускном классе даосов и чувствую такие вещи. Я даже знаю, что нам придется учиться вместе. А ты понимаешь, что это означает? Только один из класса даосов всегда оставался в живых. Нам надо изменить традицию.
- Как? – Дин села рядом с Элли и смотрела на ее лицо, открыв рот от изумления. Она никак не могла смириться с мыслью, что в неизвестном ей городе, в этой странной и страшно заварушке так легко мог найтись новый друг.
- Объединившись, мы сможем дойти до последнего испытания командой.
- Но нас всего двое, от меня и вовсе толку нет, что мы сделаем с остальными учениками?
- Нас не двое, - Элли в упор посмотрела на Дин и горячо зашептала: - Есть еще Ксур, а это уже три. Еще в нашей команде трое замечательных ребят. Оборотень, маг и жрец. Есть легенда, что однажды до вершины дойдут шестеро, и все они будут представителями разных рас и классов. Мы сумеем, мы так долго готовились к этому и… ждали тебя!
- Меня? – хвост Дин взволнованно дернулся.
- Ты наш талисман. Когда я увидела тебя вчера, то сразу поняла, что нам не хватало только тебя, маленького талантливого друида. Ты чем-то отличаешься, Дин, раз так нужна даосам. Это сыграет нам на руку. Убивать тебя они не станут, поэтому разрешат нам пройти испытание Шестерки!
Дин боялась спрашивать, но все-таки спросила:
- Испытание… какого рода?
- Да, пустяки! Иди умываться и завтракать, - кровать противно скрипнула, когда Элли встала. – Там надо монстра убить. Но мы готовились к этому несколько лет, мы одолеем его, милый друид.
Хихикнув, Элли схватила Дин за руку, и девушки выбежали за дверь. Следом с лаем кинулся зaдремавший было Акела.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

***

Верховный молча выслушал ответы даоса. Он всегда с недоверием относился к Варо. И, как ожидал, оказалось, что этот старик способен предать своих самых близких людей ради власти. Правда, именно сейчас это было на руку Верховному. Варо не был его другом, родственником или даже приятелем. Как и за многими своими подопечными, он наблюдал за этим даосом издалека. Следил Верховный и за судьбой двух мечей. Он сразу понял, зачем Варо свел мечи вместе и как он это сделал. В хитрости и смекалке этому старику было не отказать! Заметив, что старик вновь неуверенно топчется на месте и ждет вердикта, Верховный произнес:
- Разрешаю. Делай, что сочтешь нужным. До поры до времени.
- Что значит до поры… - хотел было уточнить Варо, но Верховный не стал его слушать:
- Вот еще что! Приказываю всем без исключения проголосовать за! Все свободны.
Спустившись по ступенькам «в народ», Верховный молча, с полуприкрытыми глазами, прошествовал мимо даосов, которые непонимающе всматривались в его лицо. Про себя Верховный усмехнулся. Он любил недоговаривать и смотреть, поймут ли его даосы. Отвечать он не стал, зная, что трусливые старики не посмеют задать вопрос вслух.
Дождавшись, когда Верховный выйдет, даосы кинулись к Варо. Им казалось, только он сможет ответить. Воспользовавшись минутой славы, старик многозначительно кивнул и загадочно разулыбался. Знает он, знает! Но объяснит немного позже.

***
Какое дежавю! Дин стояла в кольце учеников на открытой площадке. Так же, как и три дня назад, она вглядывалась в незнакомые лица и морды с беспокойством. Правда, на этот раз больше половины присутствующих были даосами при полном параде: в балахонах и с боевым оружием. И только небольшая горстка была одета в ученические доспехи с особыми знаком отличия – эмблемой с зеленой ящерицей на черном фоне. Эти эмблемы были везде: на шлемах воинов, топорах зооморфов и даже амулетах жрецов. С правой стороны от Дин стояла необычно серьезная Элли. Время от времени волнующийся Акела, тихоньку взвизгнув, привставал перед лучницей на задних лапах, и она, не глядя, гладила его по голове. С головы до ног одетый в блестящие доспехи Ксур стоял следом за Элли, положив левую руку ей на плечо. Он что-то говорил лучнице, видимо, успокаивал ее. Ничего ему не ответив, Элли натянула почти на самые глаза смешную шапочку из какой-то мешковины и с такой силой сжала свой лук, что ее и без того бледные пальцы побелели. Дин зажмурилась и отвернулась. Разглядывать Элли и ревновать ее сразу к двум своим мужчинам было сейчас явно лишним. Забота Ксура, да что там говорить, и внимание пса, были для лучницы сейчас гораздо важнее, чем для никчемного друида. Ведь она даже не собиралась участвовать ни в разговоре с даосами, ни в битве с монстром. Поэтому Дин предпочла любоваться своим мечом, ласково светящимся на утреннем солнце.
- Начинается. Смотри внимательно! – Элли толкнула Дин локтем в бок. Чтобы успокоить заскулившего пса, друиду пришлось еле слышно шикнуть на него. Акела тут же уселся прямо ей на ноги и заелозил хвостом по земле. В центр двора неспешно выходил высокий даос с длинными волосами. Его кудри и недлинная бородка были скорее желтого, чем рыжего цвета. Одет даос был не так, как остальные. Его ярко-зеленая мантия была украшена цветами, а посох был таким белым, что, казалось, даже светился.
- Волею, данной мне свыше, я, Верховный даос этого мира, провозглашаю начало нового утра! – несмотря на пафосную речь, голос Верховного звучал невероятно естественно. Этот даос (язык не поворачивался назвать его стариком) сразу понравился Дин. Друидка заметила, что и Элли смотрит на Верховного с восхищением. Верховный сказал еще несколько приветственных слов и начал рассказывать о распорядке текущего дня для выпускного класса, как вдруг прямо у его ног в песок со свистом вонзилась стрела. Весь круг ахнул, включая Дин. Озираясь, она пыталась найти дерзкого нарушителя, даже не догадавшись взглянуть на Элли. Верховный замолчал и махнул рукой. Повинуясь безмолвному приказу, даосы и ученики тоже замолчали. В почти полной тишине, кряхтя, даос наклонился и лично поднял стрелу с земли, опережая подбежавших даосов. Изумлению Дин, казалось, не было предела, когда он радостно воскликнул:
- Неужели кто-то осмелился?! Кто-то из вас осмелился вызвать голосование даосов? Знаешь ли ты, смельчак, что в случае отрицательного вердикта, тебя ждет смерть?!
Впереди Дин ждало еще бОльшее изумление: стоящая рядом с ней Элли сделала пару шагов к центру круга. Стянув с себя шапчонку и почтительно поклонившись, вмиг побелевшая лучница с трудом произнесла:
- Я знаю, Верховный!
Дин схватила Ксура за руку, но тот почти грубо рыкнул:
- Так надо, спокойно!
Друидка во все глаза уставилась на Верховного. Что же он скажет? Солнечный даос крутанул стрелу между пальцами.
- Что же… - он проговаривал слова размеренно, смакуя момент, который, видимо, случался крайне редко. – Каково твое предложение, которое ты выносишь на голосование, сид Элли?
- Я хочу… Мы хотим! – голос Элли зазвучал увереннее, словно она почувствовала, что действует в интересах своих друзей. – Да, мы хотим пройти испытание Шестерки!
Даосы не сдержались: по кругу прокатился возмущенный вздох и замер немного не долетая до Дин. Верховному же происходящее явно было по нраву.
- Это неслыханно! И невозможно, увы, дорогой сид, - говорил он теперь насмешливо, прищурено глядя прямо в глаза бледной Элли. – Ведь в нашем выпуске нет ни одного друида. Ни одного, понимаешь! Шестерки быть не может!
- Есть… - Элли прошептала очень тихо, и только по движению губ Дин догадалась, что ответил ангел. Лучница стояла спиной к друидке, но ее лопатки под кожаной накидкой были так напряжены, что несложно было понять, как ей сейчас страшно.
- Слыхали? – теперь Верховный обращался к даосам. Кто-нибудь здесь учил хоть одного друида за последние годы? Даосы молча мотали головами. Чувствуя, что сейчас дело дойдет и до нее, Дин прошептала: «Спокойно, Акела, спокойно… Мы тут не при чем…»
- А это и не обязательно! – Элли кинулась к Дин и за руку выдернула ее из толпы. – По правилам, мы можем создать Шестерку из тех, кто находится в этом городе! Конечно, только с его согласия. Так вот Дин – член нашей команды! И она согласна!
Комок в горле друидки возник внезапно. Не в силах противиться напору Элли, она судорожно закивала.
- Хм, - Верховный смотрел вовсе не на нее, а на ярко-желтый меч. – Пусть выйдет вся команда, и мы проголосуем.
Рядом с Элли и Дин, буквально висящей на плече лучницы, в один момент возникли еще четверо. Кроме Ксура, сжимающего острый меч, перед Верховным почтительно склонились зооморф-волк, взъерошенный жрец в круглых очках, прижимавший к груди смешной маленький чакрам, и смуглый темноволосый маг с длинным, с него ростом, кривым посохом.
Осмотрев шестерку, Верховный посохом начертил на песке круг и процедил:
- Выносится на голосование. Камни бросать сюда.
Даосы подходили по одному, разглядывали смельчаков и бросали в песок камни. Первым в центр круга плюхнулся плоский серый камень. Следом о песок ударился такой же черный. Глядя на странную цветовую гамму, Дин испугалась. Неужели все пропало, и Элли сейчас убьют? Но ни Элли, ни ее друзья не подняли глаз. Они смотрели себе под ноги, каждый что-то шепча. Последним к кругу вернулся Верховный. Медленно достав из кармана свой прозрачный камень, он бережно опустил его на пирамидку из других камней.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Теплый запах поджаренного хлеба. Просыпаться от него так приятно! И так уютно поворочаться немного, ощущая этот манящий и домашний запах перед тем, как окончательно проснуться. Ухо Дин дернулось: за запахом пришел и звук – шипящий, щелкающий звук, который издает хлеб, обмакнутый в масло и жарящийся на огне. Друид открыла глаза. Акелы рядом уже не было. Элли жарила тосты у входа в грот, пес сидел рядом и жадно смотрел на еду. Сам грот был пуст. Но почему она не видела снов?! Дин вскочила. Это первая ночь, когда она не была в другом мире. Что-то произошло? Сердце друида сжалось. Что-то случилось с Дианой? Она умерла? Заболела?
- Ты проснулась? – в грот заглянул белокурый ангел. – Умойся и пойдешь в лес, звать мальчиков завтракать.
Дин вздохнула. Ее друзья не смогут ответить на этот вопрос. Рядом с гротом она нашла бочку с холодной водой. Друидка умылась и почистила зубы домашней щеткой из осины. Когда выполняешь те же движения, которые постоянно повторяешь дома, невольно чувствуешь дежавю. Вот и Дин ощутила особенный домашний аромат. Ей даже показалось, что, если закрыть глаза, можно отчетливо представить себя в своем доме. Но настроение было ужасным. Все шло совсем не так, как ей хотелось! Вместо большой чопорной школы гениев она оказалась в каком-то городе сумасшедших. Вместо обучения искусствам даосов она будет сражаться с каким-то монстром. Или, что еще хуже, смотреть, как умирают ее новые друзья. А под занавес всего этого веселья ей предстоит встреча с лучшей подругой. Которая может закончиться плачевно. Да еще и связь с другим миром для нее потеряна. А будет ли еще шанс пообщаться с Дианой? Ведь они только нашли общий язык, и, возможно, вместе могли бы отыскать истину… Да еще с Ксуром все как-то не так… После встречи с Элли он перестал быть таким же добрым и нежным, как раньше. Почти не разговаривает, хмурится, подойти к нему страшно…
- Поторопись, Дин, - голос Элли ворвался в ее мысли. – Ребятам надо поесть перед боем. И лучше бы еда была горячей. Рид, Ксур и Айфоня за гротом, собирают лекарственные травы. А Тим чуть дальше на север от них – тренируется.
Дин прыснула – имя оборотня ее рассмешило. Позвав пса с собой, она побежала за голодными бойцами. И действительно нашла их за гротом. Рвал растения только Рид. Чертыхаясь и то и дело поправляя очки, он ползал на четвереньках и остервенело срывал какую-то белую траву. Увидев такую картину, Акела с радостным лаем кинулся к жрецу и чуть не повалил его на землю, толкнув всем телом. Отбежав подальше, он снова бросился к парню, который разронял все свои травинки и теперь, ругаясь гораздо громче, подбирал их. Воин с оборотнем живо обсуждали тактику боя, сидя рядом в траве и время от времени для вида срывая какой-нибудь сорняк. Сказав всем, что скоро завтрак будет готов, друид, улыбаясь, пошла за магом. Положившись на свое природное чутье, шагала друидка довольно уверенно. Акела остался забавляться со жрецом, но она знала, что обязательно найдет мага и без собаки. Сработавшие заклинания придают воздуху особый тончайший запах. Друиду не составит труда учуять его

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Связь прервалась. Она чувствовала это тягучее, противное отсутствие связи. Странное ощущение. Вот когда чего-то просто нет и не было, мало что ощущаешь. А если что-то было, но этого чего-то вдруг не стало, чувствуешь отсутствие как-то очень ярко. Особенно если это что-то было чем-то важным и приятным. Диана замерла, глядя в свою тарелку и ничего не видя, пытаясь разобраться в этих глупых и сложных рассуждениях. Опущенная вилка в полурасслабленной руке воткнулась во внушительную горочку пока еще теплого мягкого картофельного пюре. Вот уже целые сутки прошли с тех пор, как связь с друидкой прервалась. Сутки. Страшные, тягучие двадцать с лишним часов безумного беспокойства. Что с Дин? Что она сделала? Куда вдруг подевалась? Неужели так долго безвылазно сидит в убежище мага? Вспомнив вдруг о Тиме, Диана бросила вилку на стол и обхватила ладонями шею. Ей стало холодно, а горячая шея, обжигая замерзшие пальцы, с детства успокаивала Диану. Собственная встроенная батарейка. Но сегодня батарейка не сработала. Ей тоже успел понравиться красавец-чародей. И ей, наверное, не намного было легче, чем маленькому отчаявшемуся друиду, потерявшему за несколько минут сразу четверых друзей. Ведь вместе с Дин Диана ощутила тот мягкий, нежный поцелуй, и теперь помнила ласковые пальцы мага. Вместе с Дин Диане было страшно, когда один за другим гибли друзья. Правда, когда сердце друида вдруг обожгло чувство вины, душу Дианы терзало осознание собственной беспомощности. Даже сейчас она совсем ничего не могла предпринять. Девушка была уверена: если Тот мир – не плод ее фантазий, то уж точно путешествия туда зависят только от ее желания. Стоит только… уснуть. Но оказалось иначе. Почти сутки она спала или дремала, ну, на худой конец, пыталась уснуть. Но связь с Тем миром вдруг исчезла.
Диана встала из-за стола – сегодня было не до завтрака. Она решила использовать еще один способ – на холодильнике лежала приготовленная заранее таблетка.

***
В пещере, вроде бы, и холодно-то не было. Ну, может, чуть-чуть прохладно. Но сырость пробирала до костей. Дин вздрагивала, когда беспокойные мурашки добегали до того места, где в лисьем обличии у нее был загривок. Это место почему-то оставалось весьма чувствительным, даже когда друид стояла на двух ногах, а не на четырех. Акела жался к ногам хозяйки, то и дело норовя спрятать холодный нос в складках ее юбочки. Но приноровиться к шагам девушки у пса никак не получалось, а все потому, что сама Дин подстраивала свой шаг под передвижение своих друзей. Те, кому предстояло через несколько минут стать ее соратниками в сражении, часто замедляли шаг или вовсе останавливались, сверяясь с маршрутом. Огромный белый тигр шел по следу, уткнув усатую морду в пыльный каменный пол. За ним шел Ксур. Воин что-то подсказывал тигру, хмурясь и глядя куда-то себе под ноги. Третьим легкими шагами ступал Тим. Его посох ярко светился, освещая в темноте пещеры путь на пару метров впереди морды тигра. Рид и Элли шагали за магом, о чем-то перешептываясь. Дин участия в этом процессе не принимала. Она завершала процессию, зябко поеживаясь. Она думала о доме, о своих родителям, и о том, что, если не выживет сегодня, то никогда не разгадает тайну Другого мира, не станет даосом, не вернет коня… Друид и не заметила, как ее пальцы начали вдруг мягко, но нервно теребить бархатное ухо огромного пса. Акела довольно фыркнул. Вдруг очень быстро и совершенно неожиданно все шестеро вышли на широкую, залитую светом площадку. Дин никогда бы не подумала, что в самом сердце каменной пещеры может оказаться огромное помещение, практически под открытым небом. Поднимаясь высоко над головами товарищей, стены пещеры не смыкались там, где должен был быть потолок. Кто-то будто снял крышку, обнажив небо. Из каменного пола горной пещеры росли здоровенные деревья. Сильные, здоровые, они возвышались метров на шесть над полом. Их стволы будто были вбиты в камень, а кроны сплетались в ажурный купол. Деревьев было двенадцать. Они сгрудились, защищая друг друга в этом унылом месте, и тем самым образовав маленькую рощицу.
- Зал Двенадцати Деревьев, - с благоговением проговорил Рид. – мы пришли.
- Да и Он придет скоро, - усмехнулся Ксур, указав на еще один вход в залу, прямо напротив того, откуда они только что пришли. С розово-лилового неба глядело сонное, а потому еще недоброе и неяркое солнце. Оно лениво выползало из-за высоких стен горной пещеры, равнодушно освещая деревья и семь существ под собой, как бы нехотя совершая свой рассветныймоцион. Воин бесцветно произнес:
- Две минуты. Готовимся.
Взъерошенный жрец, стремительным движением поправив очки, судорожно зашептал заклинания, возлагая на своих друзей весь набор известных ему защитных заклинаний. Остальных слова Ксура будто и не касались. Айфоня, сверкнув клыками, лег белоснежным брюхом прямо в пыль, подняв на мгновение в воздух облако возмущенных пылинок. Жли подмигнула Дин и села на спину скучающему тигру, которые, казалось, и не заметил такой прибавки в весе. Маг задумчиво поворачивал кисть левой руки, и вместе с его пальцами в воздухе поворачивался маленький шарик зеленого пламени. На Дин Тим даже не взглянул. Друид облизнула мигом пересохшие губы. Было обидно. Пристальный мягкий взгляд Ксура настроения не поднимал. Ведь она жаждала сейчас взгляда совсем другого существа. Воин подойти не решился. Так и простояв без движений отведенный пару минут, он прервал небольшую передышку.
- Пора, - прохрипел он дрогнувшим голосом.
В ту же секунду пол сотрясли тяжелые гулкие шаги, больше похожие на стук громадных копыт. Звук сопровождался многоголосым ворчанием. Не дожидаясь команды, Элли вскочила и, как всегда ловко вынимая на ходу стрелу, скрылась за поворотом. Шаг… Второй… Третий… Четвертый… Когда приближающиеся шаги и зву каблуков Элли вдруг оборвались, наступила жуткая тишина. Кусая губы от волнения и по приказу Ксура прижавшись к стене, Дин ен сводила глаз с черноты, в которой скрылась лучница. Дикий обиженный рев и победный стук каблуков, а затем – беспорядочный топот заставили всех облегченно вздохнуть: белокурый ангел возвращался, и не один.

Худенькая блондинка выпорхнула из-за поворота. Она успела пробежать метров пять, и только тогда в клубах пыли на каменную площадку вылетел монстр, которого все ждали. На повороте его занесло. Чиркнув по полу передними копытами, он скакнул вперед и остановился, будто давая себя рассмотреть. Это был вовсе не чудовищных размеров дракон, как представляла себе Дин, а жутковатого вида всадник. Его тело срослось со спиной и шеей коня, который, кстати, был словно покрыт блестящей слизью. Конь имел на своей морде четыре глаза, расположенных практически на лбу. Глаза спокойно моргали, уставившись куда-то вдаль. Конь переставлял копыта-сковородки, будто он давно застоялся, и пробежка ему понравилась. Напряженная шея коня была чуть согнута, уши трепетали. «Лошадь как лошадь, - подумала Дин. – Ну, странная немного… Но вот сидит на ней действительно адское существо». Всадник был вообще лишен глаз. У его рогатого шлема была только одна прорезь – для клыкастого рта, из которого вырывались клубы серого пара. В каждой руке всадник держал по пике длиной метра по два. Сделав несколько свистящих вздохов, монстр вдруг взвился на дыбы, и рассерженный конь понес своего не менее злого хозяина на Элли, готовясь растоптать ее, а затем и всех остальных. Лучница уже стояла за спинами Ксура и Тима и с места не сдвинулась, но заметно занервничала и натянула тетиву.
- Стрелять по команде! – рявкнул воин. В тот же миг всадник с диким визгом завертелся на месте, с поразительной ловкостью нанося удары пиками. Но кому? Дин вытянула шею и встала на цыпочки. Казалось, всадник бьется с собственным конем. Но по лучу исцеляющего света, посланного Ридом, и количеству друзей в зоне видимости друида поняла – под ногами чудовища мечется Айфоня. Маленький белый тигр, которого и видно-то не было из-за мельтешения копыт, хвостов и пик.

Если бы сейчас кто-нибудь посмотрел на друида со стороны, вряд ли узнал бы ее. Уши плотно прижаты к голове, брови удивленно вскинуты, глаза округлены от страха, губы свело от ужаса. Дин сидела на корточках, прислонившись спиной к стене и прижимала к себе недоумевающего пса. Ей было страшно. Нет, ей было очень страшно! Ее оглушали звуки сражения: жуткий звон мечей и пик, отрывистое рычание обезумевшего от боли тигра, свист стрел Элли, сводящая с ума нестройная музыка магии Тима, грохот копыт, крики, ржание озлобленной лошади, вклинивающийся в это многоголосие битвы нездешний, похожий на музыку арфы, звук исцеляющего луча, рожденного молитвами Рида. Пес, привыкший к сражениям, вертел головой, яростно блестел глазами на монстра. Уж очень ему хотелось вцепиться зубами в круп бешеной лошади, а затем мощным прыжком запрыгнуть на спину всадника и перегрызть ему горло. НО Дин не разделяла его порыва. С подплывающей к сердцу паникой справиться она не могла.
Внезапно к ее ногам подлетел листок. Зеленый, обычный листочек с тонкими прожилками. Он мягко опустился в пыль, ярким пятном врезавшись в страх Дин. От неожиданности страх дрогнул и рассыпался в прах. Звуки вокруг пропали. В гулкой тишине сначала возник тонкий шорох. Маленькая рощица Двенадцати Деревьев изумрудно светилась на солнце. Дин показалось, что она смотрела на волшебные деревья очень долго, но прошло всего пара секунд, как к шепоту деревьев постепенно прибавился методичный шепот Рида. И вот опять Дин оглушила битва. Секундная передышка привела друида в чувство. Ее друзья в нескольких метрах от нее сражаются с ужасным чудищем. Ни слова не говоря друг другу, выполняя каждый свою работу, они уворачивались от пик и наносили удары один за другим. Спокойное лицо Элли, стоящей в боевой стойке и раз за разом пускающей стрелы, которые, правда, отскакивали от брони всадника, вселило в Дин уверенность. Она вздохнула и уселась поудобней, приготовившись терпеливо ожидать конца сражения. Как вдруг…
- Стоять! – нечеловеческий рев. Кажется, это Ксур…
Беспорядочный топот копыт. Гигантские хаотичные скачки полуживого всадника. Лежащий в луже крови недвижимый тигр. Испуганный крик Элли.
Рид успел пробежать всего несколько шагов, как его сбила с ног пика. Лежа на спине, он успел увернуться от копыт лошади и, едва привстав на колени, судорожным движением вскинул диск. Лихорадочный шепот. От удара острой пикой в бок Рид поморщился и дернулся, но шептать не перестал. Ни истерично лупящий мечом в задние ноги коня Ксур, ни огненные стрелы Элли не могли заставить всадника развернуться. Монстр вымещал свою злобу на Риде. Снова и снова взъерошенный жрец читал свои молитвы, посылая исцеляющий луч на самого себя, пока мощный удар не выбил из его ладоней диск. Беспомощно шаря руками вокруг, Рид попытался найти чакрам, но над его головой уже вознеслось смертоносное двухметровое оружие.
Пригвоздить жреца к полу помеiал зеленый вихрь. Он закрутился вокруг всадника, ослепив на мгновение ядом все четыре лошадиных глаза. Всадник взревел и развернулся вокруг своей оси на задних копытах. Посох в руках Тима дымился, а его глаза светились зеленью Спотыкаясь, всадник побежал. Едва схватив чакрам, Рид не стал лечить свое израненное тело. Потерявший очки, перепачканный пылью и кровью, он потратил свои последние силы на то, что мог сделать в этот момент. Магия песка окутала ноги коня, замедлив его и дав время Тиму. Плюясь кровью, выдыхая кровавый пар, обезумевший монстр всем своим существом жаждал добраться до дерзкого смуглого колдуна.
Тим хладнокровно пустил со своих пальцев огненный шар – выжженные глаза коня ослепли навсегда. Не разбирая дороги, всадник метнулся в сторону и чуть не вышиб мозги своего коня, столкнувшись с каменной стеной. Воющая исполинская лошадь упала. В горло убийцы тигра, прямо под подбородком, вонзился меч Ксура. Темная кровь побежала по клинку. Дернувшись несколько раз, чудовище затихло.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Диана открыла глаза. Слепящее солнце настойчиво напоминало, что день уже разгулялся, и спать больше ну никак нельзя. «Никак нельзя», - еще раз продумала собственную мысль Диана. Вставать было тяжело – так гудела голова, и кололо в глазах. Ее тело протестовало против слишком долгого принудительного сна. С трудом встав с кровати, девушка, не теряя времени, отправилась в ванную, протирая глаза на ходу. Она была растерянна, никак не могла понять, почему ей приснился сон, который она уже видела. Ведь она знала, что в том мире время течет параллельно этому, и события повторяться не могут. Неужели друид сидит в гроте и раз за разом переживает страшные события? Но ведь это невероятно, чтобы переживания Дин отразились на снах Дианы. Ведь такого еще не случалось. Холодная вода привела в чувство припухшие веки, а жесткое полотенце заставило щеки разрумяниться. Диана потянулась за зубной щеткой, и уже с полным ртом пасты, остервенело возя щеткой по зубам, пробубнила себе в зеркало:

- А щищас к Бобету!

Это означало, что Диана прибегает к последней инстанции – к помощи своего друга. К Роберту нужно было явиться во всеоружии, и из ванны девушка вышла с внушительного размера косметичкой под мышкой. Правда, собралась она быстро – всего за каких-нибудь двадцать минут. Ведь ей так не терпелось скорей поделиться с любимым всем тем, что она пережила за последние дни. Небрежно швырнув косметичку на диван, Диана зашагала к входной двери. Она была готова к сложному и, пожалуй, даже абсурдному разговору. Правда, когда девушка справилась с тугими ремешками босоножек и повернула ручку двери, в ее сердце ворвались сомнения. Не оставили они ее, и когда Диана вышла на лестничную площадку, методично повернула ключ и подошла к лифту. «Все, сейчас пройдет», - она мотнула головой и зашла в лифт. Но сомнения последовали за ней. Они бесцеременно роились, нестройно гудели и, наконец, вынудили свою хозяйку испугаться. А что, если он не поймет? Или испугается? Посмеется, отругает или даже выгонит? Задний карман джинсов неожиданно загудел. Выудив тонкими пальцами под стать им тонкую «Нокию», Диана облегченно вздохнула. «Что там у тебя стряслось? Приезжай, вместе разберемся!» - писал Роберт. «Он чувствует, что нужен мне», - с этой мыслью девушка выбежала из подъезда, хлопнув дверью и возмутив сидящих на скамейке старушек.

***
Пыльная дорога летела под лапами, оставляя далеко позади дом, школу и все, что она любила. Лиса бежала уже несколько дней, останавливаясь лишь изредка – поймать что-нибудь на обед и дать изнуренным лапам немного передохнуть. Ни разу она не оглянулась, не пожалела о том, что бежит уже так долго и далеко от родных краев. Она избегала встреч с другими путниками, неизменно ныряя в кусты, едва завидев на горизонте приближающиеся силуэты. Вперед ее гнали жажда мести и След. След жил отдельно от всего мира, общаясь с друидом, направляя его, играя с ним. Рыжей стрелой проносилась она мимо деревьев и озер под звездами или солнцем. Лапы ее покрылись ссадинами, нос раздражала пыль, но ничто не могло остановить ее. Наверное, она давно разучилась думать, ведь в ее голове уже несколько дней не возникало ни одной мысли. Теперь она была способна чувствовать только неутихающую ярость, сводящую лапы судорогу и запах Следа. Лиса знала: она все ближе к цели, и это заставляло ее двигаться дальше, невзирая на боль и голод. А вот цель, пожалуй, не подозревала ничего. Сидя в холодном гроте в обнимку с пледом Тима, Дин совсем не думала о том, что ей вот-вот предстоит встреча с Касей.

***
Свеча догорала. Ее предсмертные конвульсии заставляли тени в гроте нервно дергаться на стенах. Прыгали тени и на лице Дин, но она не замечала этого.

- Поела? – Рид мотнул головой, указывая на друида, сидящего на полу.

- Да, конечно, я заставила, - грустно ответила Элли. – Вот только молчит постоянно и возвращаться в Школу не хочет.

- Так заставь, - бесцветно предложил жрец. – Я помогу, она легкая, донесем.

- По воздуху?! – лучница кинула на друга возмущенный взгляд. – Ты с ума сошел? Нас в город на крыльях не пустят. Только даосам можно там летать.

Рид пожал плечами:

- А мы кто? Мы же испытание прошли, друзей потеряли… Элли, нам нужно возвращаться, чтобы их смерти не были напрасны.

Элли не ответила. Она обеспокоенно смотрела на Дин и кусала губы. Друид сидела в обнимку с зеленым пледом, время от времени механически водя пальцами по воздуху. Наверное, именно там находился бы лоб бедного Акелы, если бы пес был сейчас жив. Лучница не могла понять, что именно испытывает по отношению к Дин. С одной стороны, ей было жаль подругу, потерявшую любимого и не умеющую так, как выпускники школы даосов, справляться с потерями. С другой, ангел яростно мечтала оказаться на ее месте, ведь Ксур кинулся спасать Тима ради друида, а не ради Элли, всем сердцем любившей воина всю свою жизнь. Эта мысль казалась низкой, пошлой, но была сильна и никак не хотела выметаться из головы. Как бы там ни было, успокаивала себя белокурая лучница, уж чего, а ненависти к Дин она не испытывала. Скорее наоборот, ближе нее и Рида на белом свете никого для нее больше не существовало. Она готова была всадить стрелу в любого покусившегося на жизнь маленькой лисы и, как Ксур, до последнего вздоха сражаться за нее.

- Элли! - голос Дин прервал размышления лучницы. – Хочешь, я покажу тебе идеальный мир?...

Элли и Рид уже сидели рядом с друидкой, которая, даже не поменяв позы, с горящим взглядом разговаривала сама с собой.

- Совсем свихнулась? – Рид поправил очки.

- Не знаю… - осторожно протянула лучница и жестом приказала парню помолчать.

Дин самозабвенно рассказывала об огромных крылатых машинах, пересекающих небо, о необычных домах и маленьких назойливых птицах. Кстати, перо одной из них Дин бережно хранит – когда-нибудь оно поможет ей навсегда остаться в том мире. И, конечно, она заберет с собой Элли. Но подруга старалась не слушать ее. Она знала о снах друида, но такие неслыханные детали о странном мире пугали ее. Наклонившись над Дин, она протянула, обращаясь к Риду:

- Придется лететь…

В отличие от лучницы, жрец слушал очень внимательно, и потому не пропустил фразы, ставшей судьбоносной для всех троих.

- Что сказала?! – он схватил друида за плечи и затряс: - Чего сказала-то только что? А ну повтори! Какая птица?!

- Голуби, - Дин непонимающе отталкивала Рида. Но тот, услышав название птиц, сам толкнул ее, тут же вскочил и подбежал к столику Тима. Друид и девушка-сид переглянулись.

- Ты что? Тоже был там? – предположила Дин.

- Что тебе известно о ее снах?! – поразилась Элли.

- Сейчас… сейчас, - бормотал жрец, раскидывая на столе Тима исписанные листы бумаги, свитки, чертежи, тетради и книги. Внезапно он завопил:

- Нашел!!! Голуби! Вот здесь о них! – бедные, пережившие немало за последние дни, даже треснутые местами очки еле держались на носу, но Риду было все равно. Он не стал поправлять их, а одним прыжком преодолел пару метров, отделявших его от девушек. В глазах Дин Элли уловила искру любопытства, когда жрец протягивал друиду зеленоватый листочек. Как только Дин взяла его в руки, лучница разглядела, что это была даже половина листочка, причем часть оторвана будто специально – рваный край огибал слова, написанные прямо посередине. Все трое на несколько секунд уставились в нервный почерк мага.

Только белому
бегущему на
ногах, в раскаянии
с голубиным пером
под силу одолеть меч

- Мое перо! Здесь ведь о нем речь? – оживилась Дин.

- Да, да! – улыбка до ушей, жрец был явно горд собой.

- Только не понятно ничего. Что с этим пером делать? И, главное, кому? Жаль, что Тим никогда не делился с нами своими прозрениями, – Элли, как всегда, предпочла перейти сразу к делу.

- Остальное в орехе! – теперь эстафету у жреца переняла Дин. Самодовольно улыбаясь, она сняла с плеча дорожную сумочку и начала методично выкладывать из нее все содержимое.

- Какой орех? Да почему я одна ничего здесь не знаю?! – ни Рид, ни Дин не поняли, всерьез разозлилась Элли, или съязвила для проформы. Но когда друидка выудила из сумочки грецкий орех, перевязанный зеленой ленточкой, даже сама сердитая лучница позабыла о том, что только что сказала. Дин развязала ленту. Оказалось, что скорлупа ореха был давно расколота на две половинки, а ядра и вовсе не было. Вместо него пальцы друида достали скомканный клочок бумаги. Три слова были написаны на нем в неровный столбик:

даосу
четырех

возмездий

Неудивительно, что этот кусочек ровнехонько подошел к тому, что Рид нашел на столе мага. Вместе они составляли одно целое, и текст оказался вполне понятным.

- Только белому даосу, бегущему на четырех ногах, в раскаянии с голубиным пером под силу одолеть меч возмездий, - прочитала Элли. И тут же в гроте воцарилась тишина. Только слышно было, как прерывисто дышит жрец, и хвост друида чуть слышно стучит по полу. В голове каждого из них завертелись вопросы, догадки и сомнения. Откуда Тим мог знать, что они найдут вторую часть текста? Почему он написал так мало и ничего не сказал раньше? Лучница прервала молчание, предложив обсудить прочитанное. Дин и Рид согласно кивнули. Но что именно хотел сказать Тим, понять было чрезвычайно сложно. Сомнений не вызывало одно – сразиться с Касей и навсегда уничтожить проклятие двух мечей придется все-таки друиду. Но как выполнить все условия? Основательно помучавшись, так и этак покрутив странную фразу, друзья решили, что первым делом нужно возвращаться в Школу. С этим была согласна даже Дин. Она сама призналась, что ей не терпится начистоту поговорить с отцом Ксура. У нее было много вопросов, не меньше было причин вонзить клыки в горло жестокого старика. Она не сомневалась: злобный маг знал, чем закончится их поход в пещеру. Кроме того, поквитаться с Касей она могла, только став даосом. А на этот титул право заслужили все трое. Условие «на четырех ногах» тоже казалось вполне понятным – лишь будучи лисой Дин имела шансы на победу. Но вот что означал белый цвет? Ответ на этот вопрос друзья не нашли.

- Спросим у Верховного, - предложила Элли.

- Решено! – с этими словами Дин побежала собираться. Сиды посмотрели друг на друга и улыбнулись. Ни один из них даже не предполагал, как порадует их перемена в поведении друида. Проснувшийся вдруг в ней энтузиазм и полнейшее отсутствие страха посеяло в сердца измотанных друзей маленькие зернышки надежды.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

- Фая, ближе подойди! – скомандовал даос, сидевший за столом.

Друидка сделала пару шагов и остановилась. У нее не было никакого желания подходить вплотную к разозленному магу. Конечно, в случае с безумными колдунами расстояние не имеет значения, но так было спокойнее. Внезапно Варо сам вскочил с высокого стула и в два прыжка оказался очень близко к брюнетке. Друидка отшатнулась, но маг схватил ее за подбородок и притянул к себе. Ее щеки ощутили ледяную энергию, исходящую от кожи старого мага.

- Не забывай, девчонка, откуда я тебя вытащил, - голос даоса звучал так зло, что Фая в страхе сжала губы и старалась даже не дышать. Варо продолжал:

- А ты мне еще такие фокусы выкидываешь! Передай Розе, что я ее испепелю вместе с перьями, если вы еще раз ослушаетесь.

Девушка всхлипнула.

- Именно ее, за ваши общие проступки! Пусть отвечает за своих щенков! И за себя. Я лично превратил ее на время в даоса, так эта тварь меня чуть не убила! – казалось, ярости даоса не было предела. Он в бешенстве отчитывал брюнетку, не выпуская смуглый подбородок из крепких пальцев. Девушка часто моргала, стараясь не отводить взгляда. Распахнувшаяся дверь прекратила мучения девушки. В кабинет вошел оборотень Роб. Он был на голову выше рослой друидки, но почтительно остановился чуть позади нее – дань субординации, ничего не поделаешь.

- Не буду тратить время на то, чтобы отчитать и тебя, глупый пес! – рявкнул маг, оттолкнув от себя Фаю. Друидка обиженно поджала пушистый лисий хвост, оборотень же пропустил окрик мимо ушей. Варо сделал глубокий вздох и продолжил уже совершенно спокойно:

- Детки, должно быть, уже завтра оба меча будут здесь, вы готовы?

Фая кивнула:

- Мы долго к этому готовились, - ее голос дрожал. – Встретим как надо.

- Вот и славно, - Варо улыбнулся. Он уже хотел отпустить зооморфов, как вдруг феникс Фаи, все это время вынужденный судорожными движениями крыльев удерживать себя на одном месте, устало расправил крылья и спланировал чуть ниже. В своем маневре огненная птица имела неосторожность оказаться слишком близко к даосу. Один нервный взмах – и в лицо учителя прилетела волна раскаленного воздуха. Увидев опаленные ресницы Варо, Фая в ужасе раскрыла рот, но не успела сказать ни слова: ее феникс вспыхнул синим водяным пламенем, коротко вскрикнул и тут же превратился в пар. Даос скривился и прорычал:

- В следующий раз не будешь приводить сюда свое глупое животное. Убирайтесь!

С ужасом глядя на него, брюнетка попятилась. Роб схватил боевую подругу за руку, и оба они исчезли за дверью.

В коридоре Фая, наконец, позволила себе дать волю чувствам. Слезы обиды блеснули в ее глазах, кулаки сжались. Из-под ног, тихо жужжа, потекли по воздуху слабые ручейки сонных насекомых. Роб знал: если не остановить легко впадавшую в ярость подругу, вокруг друида через несколько секунд появится целый рой злобных кусачих существ. И кусать они будут вовсе не ее… Уши оборотня, будто вспомнив подобный случай, зачесались.

- Фаечка, нас Розочка ждет, пойдем, она поделится магической силой для воскрешения твоей птички, - Роб не испытывал к вспыльчивой девушке никаких чувств, кроме дружеской привязанности. Но этого было предостаточно. Выполняя приказы старика, их трио не гнушалось убийствами из-за спины, ночными нападениями на целые группы путешественников и даже открытыми боями с превосходящими по численности отрядами. И все это время Фая была рядом. Ярость на ее лице, жужжание слетавших с пальцев насекомых, бледные губы, шепчущие отравляющее заклинание, блеск белоснежных клыков, заливистый смех… Он знал ее наизусть, он не мог представить себя без этой девчонки. Сколько раз ее феникс спасал ему жизнь, сколько раз он уносил с поля боя на своей полосатой спине эту лису, добровольно отдавшую своему напарнику все свои магические силы без остатка... По-своему он, наверное, даже любил ее. И только теперь Роб понял, откуда эта черноволосая бестия черпает свою злость: из обиды и жажды мести. Бережно взяв друидку за локоть и ведя ее к выходу, оборотень твердо решил: он обязательно отомстит заносчивому старику за унижения, которые раз за разом переживает его друг.

***

Варо самодовольно улыбался: круг замыкался, многолетние поиски пути в идеальный мир подходили к концу. И, кажется, он выходил из этой истории абсолютным победителем.

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Девушка тряхнула головой, отгоняя назойливую мысль. Сейчас думать предстояло не об этом. Именно здесь, именно в эти минуты она должны была предстать, наконец, перед судом собственной совести, отдать безжалостной химере на блюдечке свою душу и безропотно наблюдать, как та ее поедает.

В тот самый день, когда даос Варо, отец ее ненаглядного Ксура, позвал Элли в свой кабинет, она мечтала вернуться не раз. Но время неумолимо. И от разговора давностью в несколько месяцев остались только черные воспоминания и жаркое чувство вины без всякой надежды что-то исправить. Варо был красноречив, он как всегда без труда расположил к себе девушку с внешностью ангела, но отнюдь не ангельским характером. Даос чуть не со слезами на глазах рассказал ей историю мечей, оставивших на роду старого мага вечную жажду мести. Он говорил долго, много, но из всех его слов она запомнила только одну фразу, резавшую любящее сердце пополам: «Именно Ксур – наследник проклятия нашего рода, и ему суждено умереть». Тот, за кого она готова пустить стрелу в лоб самому дьяволу, мог погибнуть глупо, из-за какой-то древней легенды. Элли от бессилия сжимала кулаки, так что ее и без того бледные пальцы белели еще сильнее. Под конец своей тирады даос по-отечески погладил белокурого ангела по голове и ласково провел пальцами по острым белым перьям, дерзко торчащим над ушами. Сделка была заключена, и знала бы Элли, что ставка в ней – жизнь.

Как и обещал даос, Дин оказалась если не глупой простушкой, то уж точно наивным ребенком. Она вовсе не удивилась, что незнакомая ей лучница так много знает о ее снах. Маленькая друидка свято верила в исключительную интуицию Элли. Стать лучшей подругой очень легко, если у тебя пушистые белые локоны, большие светло-зеленые глаза и совершенно невинный взгляд. Кроме того, лучница сразу взяла друида под свою опеку. Можно сказать, именно она ввела Дин в новую компанию. А еще она много знала о Ксуре. О прошлых отношениях лучницы с воином друидка не спрашивала. Да Элли и не могла бы ничего рассказать. Только сейчас, сидя наедине с собственной совестью на берегу озера, она позволила себе заглянуть в те далекие, но, несомненно, счастливые для нее дни.

Большие добрые глаза Элли, белоснежные мягкие кудри и нежные губы, которые она так забавно надувала, когда сердилась, не могли не подкупать мужчин всех возрастов. И только Ксур никогда не считал ее ангелом. Правда, это не помешало ему горячо влюбиться в свою подругу, которую он знал с детства. Будущий воин мечтал вместе закончить школу даосов вместе со своим ангелом и стать мужем самой красивой, самой бесстрашной и, конечно, самой искусной лучницы на свете. Элли мечтания Ксура полностью разделяла. И больше всего ценила она именно то, что он принимал ее со всеми недостатками. Зеленоглазая блондинка отличалась редкой безжалостностью по отношению к тем, кто так или иначе вставал у нее на пути. А в тренировочных сражениях Элли спускала тетиву так хладнокровно, что даже Ксур не мог не удивляться. И пусть в тренировке стрела испарялась, не долетая до цели, обжигающе холодный взгляд лучницы ранил в самое сердце не хуже стального наконечника. Элли не скрывала от любимого эту темную сторону своей натуры и, видимо, зря.

Их отношения прервались внезапно. Ксур разорвал их стремительно, не оставляя ни единого шанса, вмиг отдалившись от некогда любимой девушки. Возможно, он не смог принять двойственность натуры лучницы. А, может, она просто повзрослела и перестала соответствовать его вкусам. Элли не знала ответа и предпочла не задавать лишних вопросов. Со свойственной ей силой духа белокурая красавица не стала устраивать истерик, и даже поехала-таки в ту же самую школу даосов, что и он. Здесь она училась рядом с ним и сражалась на тренировках бок о бок с любимым, неизменно в одном отряде. Поначалу Ксура такое соседство напрягало. Он знал, что ее чувства не остыли, а ответить тем же уже не мог. Но Элли, казалось, не было и дела до собственных переживаний. Ее стрелы (теперь уже вполне осязаемые) летели точно в цель. Особенно если эта цель неосторожно оказывалась рядом с воином. Лучница совершенно не обращала внимания на улыбки Ксура в адрес других девушек, подолгу и с видимым спокойствием болтала с ним по вечерам, но неизменно отказывалась даже от невинных прогулок с многочисленными своими поклонниками. Когда образовался их маленький отряд, Ксур позволил себе успокоиться окончательно. Элли, казалось, всецело была поглощена тренировками и созданием уютной атмосферы в группе. Последнее ей удавалось с не меньшим успехом, чем и стрельба из лука. В группе в ней души не чаяли. Даже Тим, хмурый темноволосый маг, не мог не улыбнуться в ответ на улыбку очаровательного ангела. Но когда Ксур вернулся из маленького путешествия в Город Оборотней с Дин…

Элли помнила тот вечер в малейших деталях. Когда Ксур и маленький друид вышли из кареты, воин будто намеренно старался не смотреть на старую подругу. Этого оказалось достаточно, чтобы лучница поняла: в ближайшее время ей придется собрать в кулак всю свою волю, чтобы с ресниц не соскользнула слеза обиды, а взгляд не полыхнул яростной ревностью. Как и просил даос, она не стала терять ни минуты. Схватила друидку за руку, отбежала с ней подальше и упомянула о снах, которые так мучают Дин. Что это за сны, лучница толком не знала. Но твердо была уверена: так надо. И только так можно спасти ее ненаглядного, пусть даже для нее, маленькой глупой девчонки с кошачьими ушами.
Варо обещал, что они пройдут испытание. Он говорил, что после него Ксур станет, наконец, даосом, и получит по наследству магические способности, которые дадут ему шанс противостоять ужасному проклятью. А когда в маленькую друидку неожиданно влюбился Тим, у Элли появилась надежда на то, что и в ее жизни еще возможно счастье. Но счастья не случилось…

События, стремительно развивавшиеся далее, Элли при всем желании не смогла бы уже остановить. В пещере, где навсегда остались Ксур, Тим и Айфоня, лучница не задумавшись подхватила на руки ошалевшую от ужаса лису. Почему-то, пусть даже ценой собственных крыльев, она была готова спасать от смерти ту, что покорила сердце ее любимого. Также и Ксур – погиб, сражаясь бок о бок с Тимом в последнем их сражении. «Что ж, пусть судьба и разлучила нас, но мы по прежнему два сапога пара, любимый, - улыбнулась Элли. – Виновна ли я в твоей смерти? Или просто попалась под руку злому року?»
Совесть не давала подсказок… Она хранила гробовое молчание. Правда, Элли уже не нуждалась в ее услугах. Горько усмехнувшись, она взяла в руки лук.

- Ну что, родной, повоюем еще? В последний раз, пожалуй… Будь меток, а я обещаю, что рука моя не дрогнет, - сказав это вслух, лучница поднялась на ноги. Ядовитое чувство вины прошло, уступив место отчаянной решимости.

***

Так где же та грань, что отделяет добро от зла? И может ли считаться ангелом тот, чьи деяния, адским псам подобно, оставляют за собой кровавые следы?

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая

Порой не важно, виноват ли ты, главное, насколько ты ощущаешь себя виновным.

В свои 17 лет Рид не знал ни одного исцеляющего заклинания. Да что там, он совершенно не умел пользоваться магией жрецов. Его мать, жрица в 12м поколении, ничего не могла поделать со своим взбалмошным сыном. Отец же закрывал глаза на чудачества Рида. Пожилой лучник, прошедший и огонь и воду, считал не лучшей идеей торопить сына. «В магии семь раз обмозгуй, один раз накастуй», - говорил он, посмеиваясь. «Опять жаргонными словечками сыпешь», - ворчала жена, но никогда не выговаривала мужу за его безответственность. А вот Риду от матери доставалось. Мягкая и терпеливая со своим спутником жизни, сыну высокая жрица с седыми крыльями спуску не давала. Юный жрец получал подзатыльники каждый раз, когда отказывался повторить за матерью самое простое заклинание исцеления. Но, выдержав очередной скандал, Рид снова и снова убегал из дома не на площадку для тренировок местных сидов, а на ближайшую пристань. Кто и когда построил ее рядом с Городом Перьев, никто из жителей уже и не помнил. Более того, кроме Рида да еще пары совершенно безнадежных молодых сидов на пристани не появлялось ни души.

Свесив с пирса загорелые ноги, невысокая лучница с блестящими черными волосами смотрела на плавающую по водной глади утку. Слабый ветерок поигрывал ее длинными прядями, то пряча, то вновь легким порывом открывая лицо. Приближения Рида девушка не заметила. Только ощутив на себе высокую тень, она, наконец, подняла голову.
- Ты как всегда опаздываешь! – наверное, эта фраза должна была прозвучать сердито, но брюнетка широко разулыбалась. Она привыкла к опозданиям своего друга, и была наслышана о его строгой матери.

- Извини, Линси, это в последний раз, - привычно пробубнил Рид, неловко поправив очки.
Лучница мотнула головой и смешно надула губки:

- Мне уже не четырнадцать лет, а шестнадцать. Мог бы называть меня полным именем.

- Ну… Линси как-то приятней звучит, - Рид сел рядом, также как она свесив ноги и чуть не зачерпнув носками сапог речную воду.

- Илинсар, Рид! – по пирсу к ним бежал, неуклюже взмахивая руками, полноватый лучник Даниэль.

- Вот, учись! – Линси показала Риду язык и, вскочив на ноги, бросилась обнимать брата. Жрец облегченно вздохнул. В присутствии третьего члена их небольшой команды он чувствовал себя гораздо уютнее, чем наедине с Илинсар.

Не теряя времени, друзья спустились к реке. На прозрачной воде мерно покачивался плот. Несколько недель они трудились над его изготовлением. И вот, накануне вечером, спустили-таки свое суденышко на воду. Это было великое событие, и по такому случаю Илинсар принесла из дома большой нектарный пирог собственного приготовления, а Рид стянул из сада несколько больших спелых слив. На сегодня же было запланировано отплытие.

На мягкую траву упали три тяжелых рюкзака. Даниэль сразу же принялся доставать содержимое. Илинсар и Рид тоже знали, что делать: лучница придирчиво выбрасывала то, что считала ненужным, а жрец молча укладывал в четвертый рюкзак то, что предполагалось взять с собой. Превратив таким образом три поклажи в одну, ребята без всякого сожаления забросили оставшиеся вещи под пирс.

Все также молча и сосредоточенно Рид и Даниэль подняли и закрепили на плоту небольшую мачту, а Илинсар расправила под мачтой пару пледов. Когда все было готово, друзья довольно оглядели свое творение и друг друга.

Плот был прекрасен: прочный, большой, выкрашенный ярко-желтой краской. На мачте аккуратно выведенное алое имя – «Нарвал». Название плоту придумал Даниэль. «Это большое и красивое морское животное, с длинным острым рогом», - рассказывал он. Имя было признано запоминающимся, звучным и вполне подходящим для их первого путешествия. «Мы вырастем, станем настоящими морскими волками, будем плавать на огромных кораблях, но «Нарвал» навсегда останется в наших сердцах», - говорил брат Линси. И вот «Нарвал» меланхолично покачивался у берега, ожидая, когда же его пустят, наконец, в первое плавание. А ждать оставалось недолго. Илинсар, сидя на теплом пледе и придерживая их единственный рюкзак, начала обратный отсчет:

- Пять! Четыре! Три! Два! Один! Вперед! – радостно прокричала девушка. И Рид, не заставляя себя уговаривать, проворно отвязал толстый канат и бросил его на берег. Не теряя ни секунды, жрец забежал в воду, толкнул «Нарвала» и, обдав друзей теплыми брызгами, запрыгнул на плот. Даниэль передал другу приготовленное полотенце и аккуратно опустил в воду весло. Солнце только-только ознаменовало полдень.

Даниэль и не думал, как это тяжело – часами напролет работать веслом. Рид и не предполагал, как сложно следить за парусом, не давая меняющемуся ветру порвать его или повернуть плот в неверном направлении. Илинсар и представить не могла, как трудно раскладывать еду по тарелкам, когда пол под ногами качается, от солнца некуда спрятаться, а есть хочется уже очень-очень. Неудивительно, что к исходу третьего часа троица устала смертельно. Рид чувствовал себя неловко: он был жрецом, и ему на роду написано было излечивать и ободрять своих спутников. Но что он мог? Только молча благодарить судьбу за то, что она послала ему таких благородных и преданных друзей. Линси и ее брат ни словом, ни взглядом не упрекнули нерадивого целителя. Совсем выбившись из сил, сиды приняли решение пристать к берегу.

Необходимость внепланового привала подпортила было настроение ребят, и они молчаливо поворачивали «Нарвала» боком к течению. Грести пришлось уже вдвоем. Благо для этого на борту было хоть и очень старое, сломанное пополам, но все-таки весло. Когда до берега оставалось всего с десяток движений веслами, «Нарвал», неуклюже подпрыгнув, вдруг остановился. От мощного подводного толчка Линси не удержалась на ногах и растянулась на плоту, чуть не упав в воду. Да и парни чудом умудрились остаться на борту.

- Что это? – Илинсар быстро вскочила на колени, но не рискнула встать в полный рост – «Нарвал» сильно накренился, и такой маневр был чреват падением. Даниэль попытался грести, но плот намертво завис сантиметрах в тридцати над водой. Сиды ощущали, как об дно плота плещется вода. Придерживая практически слетевшие с носа очки, Рид перегнулся через край и заглянул под плот.

- Мама дорогая! – вырвалось у жреца. Он подскочил на месте и уже через мгновение сидел у мачты, крепко держась за нее руками. – Ребята, дело плохо…

- Что там?! – встрепенулся Даниэль, но заглянуть под плот не рискнул. Линси испуганно всхлипнула.

- Златочешуец! Он… огромный!

Переглянувшись, Даниэль и Илинсар сели ближе к Риду, так же как он, схватившись руками за мачту. Волосы лучницы щекотали правую щеку жреца, а к левому плечу Рида плотно прижималось огромное плечо Даниэля. Напуганные и растерянные, ребята так и просидели бы, если бы исполинская рыбина не зашевелилась. Тяжело развернувшись вместе с «Нарвалом» на своей спине, златочешуец поплыл в сторону от берега.

- Куда он нас везет? – прошептала полумертвая от ужаса девушка. Дрожащей рукой ее брат указал куда-то в середину реки. Глаза Рида округлились от ужаса. Рыба вдвое крупнее их плота на полном ходу несла «Нарвал» к трем своим товарищам. Златочешуйцы суетились. Они разевали гигантские рты, полные мелких острых зубов. Каждый такой зуб был размером с наконечник стрелы отца Рида. И, наверное, гораздо острее… Жрец поморщился. Внезапно приближение верной смерти перестало пугать его. Он посмотрел на Даниэля и встретил его отчаянный взгляд. Ни слова не говоря, они кивнули друг другу и вскочили на ноги.

«Нарвал» качнулся и, потеряв равновесие, соскользнул с покатой спины хищника. Почуяв неладное, златочешуец ушел под воду, резко вынырнул рядом с плотом и со всего размаху перекусил «Нарвала» пополам. Но было уже поздно: схватив Илинсар под руки, сиды прыгнули вместе с ней в воду и теперь лихорадочно грeбли к берегу. Блеснув глазами, рыба медленно ушла обратно под воду. Правда, друзья не заметили этого. Зато они хорошо ощутили движение под собой – быстрый хищник всплывал прямо под ними! В сердце похолодело… Приближающийся берег дрожал, вода заливала голову, нос и очки. Но Рид не сводил глаз с берега и плыл, плыл, плыл, крепко придерживая на плаву Линси. С другой стороны не отставал Даниэль. Они плыли быстро, но рыба оказалась быстрее. Разинув рот, златочешуец бросился на самую легкую добычу. Его челюсти сомкнулись и тут же разжались – брюхом хищник врезался в дно и поспешил ретироваться, испугавшись застрять на мелководье.

Сделав еще пару движений руками, Рид и Даниэль одновременно встали ногами на дно.

- Успели, Линси! – обрадовано закричал жрец и отпустил свою ношу. Тело девушки мягко осело, почему-то лицом вниз Илинсар упала в воду, черные волосы пеленой распластались на поверхности реки, смешиваясь с пятном темной крови. Дико взвыв, Даниэль подхватил Линси на руки и двумя пряжками вылетел на берег. Тошнота подкатила к горлу жреца, когда он увидел, что тело его подруги в буквальном смысле перекушено пополам. Огромные челюсти насквозь прокусили ее спину, Линси даже пискнуть не успела… Выйдя на негнущихся ногах из воды, Рид оказался в объятиях Даниэля.

- Ну давай! – не своим голосом заорал Даниэль, заливаясь слезами. – Лечи ее, давай!

Брат девушки затряс Рида так, что тот чуть сознание не потерял. А еще этот тошнотворный запах крови… Жреца сильно мутило, но он нашел в себе силы оттолкнуть друга и, шатаясь, подойти к безжизненно лежащей на земле Илинсар.

Сила жреца уникальна. Сила жреца свята. Сила жреца в его сердце. Чтобы прочесть заклинание, нужно знать его наизусть. Но чтобы совершить чудо, иногда достаточно веры в себя.

Порой не важно, виноват ли ты, главное, насколько ты ощущаешь себя виновным. Ведь если ты не смог помочь, в чем тебя упрекнуть? Но если ты даже не попытался, не будешь ли ты навечно обречен на раскаяние?

Танчит не бао, танчит друля с бао. На словах разница невелика, на деле - огромна. Без грамотной друли бао никогда не будет таким легендарным танком, каким его принято считать. ©пёрто.

И у меня есть своя маленькая слабость... светлая